Подробности 22.06.2017
«Белорусский документационный центр» получил большое письмо, в котором подробно изложена хронология громкого дела о нападении на учительницу гимназии № 74 В. Губаревич , совершенное якобы учеником Донатом Скакуном , с некоторыми комментариями от автора письма. Так как мы неоднократно писали на эту тему, получившую широкий общественный резонанс, а изложенные в письме факты исходят или от очевидцев, или людей, знакомых с самим уголовным делом, мы публикуем это письмо, как есть, как одну из версий произошедшей трагедии. Наши читатели могут сами попробовать разобраться в этом запутанном деле. Версия Следственного комитета и суда нам всем уже известна (дело ещё ждёт рассмотрения в Верховном суде Республики Беларусь, и приговор ещё не вошёл в силу, однако после его утверждения Верховным судом что-то изменить в судьбе подростка будет очень сложно). Повествование разбито авторами на четыре части, начало истории изложено в последней 4-й части:
Хронология развития событий
Часть 1
Хронологию развития событий с момента прихода Доната в школу и до 8:50 опубликуем в последней части.
В начале десятого часа 23.05.2016 года отец Доната Скакуна пришёл в школу. Он поднялся на третий этаж и сразу прошёл к 316-му кабинету, где находился Донат со своей мамой. Это соседний класс, в котором произошли события. Доната с мамой охранял сотрудник ППС Микулич . Кроме них в кабинете находился ещё один человек в милицейской форме, его фуражка лежала рядом на столе. Он молча сидел за столом преподавателя. Ничего не спрашивал, ничего не говорил, не оформлял никаких документов, просто наблюдал.
(Мы предполагаем, что этот загадочный персонаж и есть то главное лицо, которое и определило, как будут развиваться события дальше. Человек, видно, не простой, раз невиновного человека осудили на восемь лет. И предполагаем, что это хороший знакомый или близкий человек директора школы Вьюновой, Бахтиной или Губаревич ).
Отец Доната сразу осмотрел сына и его одежду. Ничего такого, что могло говорить о причастности Доната к случившемуся, не обнаружил. В это время в класс зашёл ещё один сотрудник ППС по фамилии Девочко.
Сотрудник ППС Девочко до этого находился в 317 кабинете и помогал перекладывать и транспортировать потерпевшую учительницу Губаревич. Девочко обыскал Доната. Он извлёк из карманов парня все вещи: документы, бумажник, ключи, плеер, наушники, мобильный телефон. Все эти вещи сразу отдали отцу.
(Забегая вперёд скажем, что Девочко, на суде откажется от того, что он обыскивал Доната. Отец Доната уличит его во лжи и докажет это суду, но суд не даст этому факту должной оценки. А ведь этот сотрудник ППС имел контакт с потерпевшей и запросто мог оставить на костюме Доната следы от потерпевшей).
Затем в кабинет 316 зашла женщина в форме следственного комитета. Погоны у неё были то ли полковника, то ли подполковника. Видно было, что она была там старшая. Вела себя очень театрально, сказала, что во всём разберётся, и что Доната забирают сотрудники в Октябрьский РУВД.
Когда шли по коридору, Донат вспомнил, что его рюкзак остался в раздевалке спортзала. И тогда он с родителями в сопровождении Девочко и Микулича пошли в спортзал за рюкзаком. Они там, прямо на полу, обыскали рюкзак, затем собрали все вещи и отдали их вместе с рюкзаком отцу Доната.
Доната повезли в Октябрьский РУВД, родители положили рюкзак Доната в багажник своей машины и поехали на ней туда же. В здание за Донатом прошёл только его отец, мама осталась в машине. До 10 часов Донат и отец под надзором одного из сотрудников ППС сидели на скамейке в подвальном помещении. Никто с ними не общался.
После десяти часов те же сотрудники ППС повезли Доната вместе с отцом на экспертизу освидетельствования на алкогольное и наркотическое опьянение на улицу Минина. Там они пробыли примерно около получаса и затем вернулись в РУВД.
Отец опять зашёл в РУВД вместе с Донатом. Их провели на второй этаж к оперативнику, начальнику какого-то отдела. Он разговаривал с Донатом и отцом минут сорок. Оперативник не задавал по существу дела никаких вопросов, он просто рассказывал про свой большой опыт работы. Что он видел, что он знает и что ему очень быстро станет всё ясно. Человеку явно было поручено: какое-то время «попудрить мозги» Донату с отцом.
В это время мама Доната находилась в машине около РУВД. К ней подошёл Микулич и потребовал дать ему рюкзак Доната для осмотра. Он высыпал из рюкзака всё содержимое, в багажнике осмотрел, собрал всё обратно в рюкзак и ушёл. Через небольшой промежуток времени он вернулся и сказал, что забирает рюкзак.
Примерно около одиннадцати часов Доната забрали и повезли на судебную экспертизу на улицу Якубовского . Отцу Доната запретили его сопровождать. Оперативник, который беседовал с ними, сказал, что такое разрешение может дать только следователь. Отец Доната пошёл искать этого следователя, он поднялся на третий этаж и в одном из кабинетов нашёл этого следователя Семёна Александровича Пицко.
(Пицко Семен Александрович, зам. начальника отдела по расследованию преступлений против личности и общественной безопасности СУ УСК Республики Беларусь по городу Минску , тогда капитан юстиции (в суде он участвовал уже в звании майора). Именно этот человек с тремя помощниками устроил ночью прессинг Доната. Они давали ему уснуть и сразу будили и вели на отпечатки пальцев. Опять давали уснуть, поднимали и допрашивали. Все это повторялось не меньше четырёх раз, а со слов Доната, возможно, и больше. Именно Пицко, диктовал ночью Донату текст «чисто сердечного признания». Вот за такие ночные подвиги человеку дали звание майора.
Заметим, что первыми на место происшествия прибыли сотрудники департамента охраны Р.И. Бурый и Е.С. Ашуркевич. Они должны были следить за тем, чтобы с места происшествия ничего не убиралось, не переставлялось, чтобы всё оставалось на своих местах).
Часть 2
Хронологию развития событий с момента прихода Доната в школу и до 8:50 опубликуем в последней, 4-й части.
Следователь Пицко сказал отцу Доната, что согласно действующему законодательству, отец не имеет права сопровождать ребёнка и присутствовать при судебной экспертизе. И более того, отца сразу попросили выйти из РУВД.
С 11 часов у проходной РУВД уже находился адвокат Доната, который пытался пройти к своему подзащитному. Но попытки закончились тем, что ему сказали «указания пропускать не поступало».
Отец Доната вышел из РУВД и ходил около здания. Примерно через тридцать минут к нему вышел следователь, которого он мельком видел в кабинете на втором этаже, и спросил, есть ли у него здесь автомобиль. Отец ответил утвердительно. Тогда следователь сказал, что отцу нужно ехать на улицу Якубовского на судебную экспертизу, мол, там требуется его присутствие и его подпись. Отец спросил этого следователя, почему ему сразу запрещали ехать с сыном, на что тот ответил, что не знает, так сказал следователь.
Отец приезжает по указанному адресу, но там уже никого нет. На вопрос, где его ребёнок, ему ответили, что уже забрали и увезли. Отец спрашивает, зачем вызывали меня? Сотрудник ему отвечает: «Не знаю, Вы нам тут особо и не были нужны». Отец Доната возвращается обратно в отдел, и его ждёт новый сюрприз: внутрь отдела его уже не пускают.
Примерно в 15:30 отца Доната опять пригласили в РУВД к оперативнику. Там в кабинете был Донат. На полу валялся его рюкзак. Оперативник на этот раз долго не разговаривал. Он спросил у отца: не против ли он, если Донат пройдёт полиграф? Отец спросил у Доната, будем проходить полиграф? На что Донат ответил: «Да». После этого с ними провел беседу сотрудник, который проводит это исследование. Дал им подписать заявление, что это сделано по просьбе отца и Доната. Скакун-старший сразу спросил у этого сотрудника, будет ли он присутствовать при проведении этого исследования? Ему ответили, что это запрещено. После этого отца попросили покинуть здание РУВД.
Отец долго, почти до 18 часов, находился у входа в здание РУВД, и внутрь его не пускали. Он стал требовать от дежурного телефон оперативника, с которым разговаривал на втором этаже. Ему дали номер телефона, и тот сказал дежурному: «Ну, пропустите». После 18:00 отец Доната зашёл в РУВД, поднялся на второй этаж и в кабинете нашёл двух следователей, которых раньше уже видел. Спросил у них, каковы результаты полиграфа? Оперативник не стал общаться с отцом. А второй из сотрудников, отвернувшись от отца Доната, сказал: «С полиграфом всё нормально» - «Что Вы имеете в виду под «нормально»? Значит, ребёнок ни при чём?», - спросил отец. «Нет, нормально, это причастен и виновен». Отец Доната попросил ознакомить его с заключением полиграфа. Но ему сказали, что сотрудник, который проводил экспертизу, уже ушёл домой, и ознакомиться с результатами нельзя. При этом отцу Доната было сказано, что мало того, что Донат не прошёл полиграф, но ещё имеется видеозапись произошедшего, свидетельские показания, найдено орудие преступления, и кроме всего, Донат в настоящее время даёт признательные показания. Отца сразу выставили за двери РУВД.
(Можно только представить, что чувствовал в тот момент отец Доната. Что могли сделать с ребёнком эти горе-следователи? Его допрашивают без отца, без адвоката, что они там замышляют? Стороннему наблюдателю видно, что уже с первого дня направленность работы следователей носила ярко выраженный обвинительный вектор против Доната. Донат был назначен жертвой, для того чтобы скрыть то, что реально происходило в классе 317, в то утро 23.05.2016 года. Только потому, что он был замечен слоняющимся во время урока по коридорам школы).
Адвоката пустили к Донату только ближе к 19 часам. Сотрудникам нужно было оформлять бумаги, и только в это время им понадобился адвокат. Именно в это время сотрудники милиции переодевали Доната. Получилось так, что адвокат не видела, как его переодевали и когда, и как упаковывали вещи Доната. Адвокат только расписалась о том, что вещи запакованы для экспертизы. Поэтому, как раздевали Доната, куда складывали вещи, как их складывали, куда затем девали, опечатывали или нет, никто из защитников не видел.
(Отца на эту процедуру не пустили. И, видно, были причины. Логично, что женщина-адвокат не может смотреть, как переодевают взрослого парня. Возможно, всё именно так и было задумано. Хотя, если нужно подтасовать факты, этих печатей можно наклеить сколько угодно. Забегая вперёд скажем, что обувь Доната пришла на экспертизу не опечатаная. Можно ли вообще говорить, о какой-то законности соблюдения следственных процедур в этом уголовном деле?).
Отца позвали с улицы только на допрос в 20:30, когда следователи организовали место для допроса Доната. Он пришёл и увидел измученное состояние сына. Спросил: «Ты давал признательные показания?». Донат ответил: «Нет». Он сказал, что следователи говорили с ним по очереди без остановки.
С момента отправки Доната в школу прошло уже более 12 часов. Отец узнал, что его не кормили, не поили, не пускали в туалет. Видя состояние мальчика, отец сказал, что парень не в состоянии давать хоть какие-то адекватные показания. Допрашиваться он не может и от дачи показаний отказались.
Часть 3
На этом допрос закончился. Было уже около девяти часов вечера. Доната забрали и увели, а отца Доната вместе с адвокатом попросили покинуть здание РУВД.
В час ночи, 24.05.2016, отцу Доната позвонил следователь и сказал, что в 10 часов утра он ждёт его в Следственном комитете по адресу: ул. Сапёров 7 . Отец Доната спросил, зачем он должен туда ехать, на что следователь сказал, что на месте всё узнаете.
Он приехал к 10 часам в Следственный комитет. Примерно через час к нему вышел следователь по особо важным делам СУ УСК Республики Беларусь по городу Минску майор юстиции Вознищик Е.В. и уже знакомый нам капитан юстиции Пицко. Они тут же всучили ему в руки ксерокопию чистосердечного признания Доната. Отец прочитал и спросил, может ли он забрать эту бумагу? Ему ответили, что нет, не может и тут же её отобрали. Сказали, что в его интересах будет лучше, если сегодня вечером, когда будет допрос, Донат повторит это чистосердечное признание на видеокамеру. Отец спросил, может ли он пообщаться с ребёнком до того, как будет допрос? Объяснил, что он сам хочет выяснить, что и как произошло? Отцу ответили: «Нет, наедине вы поговорить не сможете, только в присутствии следователя».
Когда отец Доната вышел из следственного комитета, он сразу позвонил адвокату и отправил его в ИВС, чтобы тот смог пообщаться с Донатом. После ночного допроса и написания чистосердечного признания Доната в 4 часа утра увезли в ИВС на Окрестина . Получается, что в ИВС он находился с 24.05.2016 г. по 31.05.2016 г.
Адвокат вернулась от Доната и сказала, что ребёнок в очень плохом психологическом состоянии, ничего толком о событиях этой ночи рассказать не может, так же как и о событиях предыдущего дня.
Вечером этого же дня следователь Вознищик Е.В. и старший следователь СУ УСК Республики Беларусь по городу Минску капитан юстиции Монастырный Д.О. хотели устроить ещё один допрос. Они пригласили отца Доната, адвоката и школьного психолога. Возможно, они рассчитывали, что Скакун-старший подумает и согласиться уговорить сына повторить то, что ему надиктовали ночью. Ведь утром в СК отца запугивали, сказав, что будет лучше, если Донат повторит всё написанное на видеокамеру. Явно пугали. Но допроса не получилось. Школьный психолог, увидев состояние Доната, сказал, что он против допроса из-за состояния Доната.
Анализируя поведение сотрудников, отец понял, что кроме как издевательством это назвать нельзя. И такое издевательское отношение продолжалось по ходу всего следствия. Например, приглашают на одно время, сами появляются намного позже. Всегда приходилось по часу и больше ожидать. К концу первых суток никакого доверия этому следствию уже не было. Хотя изначально, приехав в школу, осмотрев Доната и ничего не обнаружив, казалось, что следователи быстро разберутся и отпустят парня. Но эти ожидания не сбылись.
Видя всё это, именно отец решил, что Донату нужно вообще отказаться от любых показаний и допросов, основываясь на недоверии к этим следователям, и Донат отказался. До окончания следствия, он не сказал следователям ни одного слова. Хотя попытки следователей, несмотря на отказ Доната, всё равно продолжались. Руководителем следственной группы был назначен следователь по особо важным делам СУ УСК РБ по городу Минску подполковник юстиции Дмитрий Иванович Смоляков.
31.05.2016 г. Доната возили к прокурору для принятия решения об изменении статуса задержанного на подозреваемого. И как несовершеннолетнего, прокурор обязан был его допросить. Но Донат отказался. Затем где-то в середине июня хотели допросить его, когда Скакун был в «Новинках» . У следователей не было ещё на руках низаключений экспертизы, ни заключений психолога, ни психиатра, о каком допросе могла идти речь? Но следователи вели себя так, как будто у них были 100% доказательства вины Доната. Парень от показаний отказался.
Ребёнок пришёл в школу на урок, а попал за решётку. Детский школьный психолог, посещая Доната на второй день ареста, сказал, что не узнал его. Со слов специалиста Скакун находился в состоянии аффекта, в шоке.
(При посещении сложилось впечатление, что Донат находится под психотропами. Поэтому на следующий день родители Скакуна подали ходатайство о проведении экспертизы на психотропы, в котором следователи им отказали).
В одно из посещений отец обратился к следователю с просьбой, предоставить заключение полиграфа специалистам из «Новинок». Объясняя, что может иметь значение, какие вопросы задавались Донату, как он на них отвечал, в каком он состоянии был. Всё это могло иметь значение для экспертизы и быть полезной информацией при оценке состояния Доната. Но следователь Смоляков сказал, что у него нет заключения полиграфа вообще, он не будет его искать и прикладывать к делу, но есть справка о проведении исследования на полиграфе. Чуть позже, в СИЗО №1, адвокат Доната вынудит следователя рассказать о том, что было написано в справке о проведении исследования на полиграфе. И тот своими словами сказал, что в справке написано, что исследование проведено, но его результаты для следствия не представляет интереса в данном уголовном деле. А в самом результате, насколько он помнит, было написано, что не причастен, не виновен. Ближе к концу 2016 года, когда отец Доната будет знакомиться с материалами уголовного дела, он сам увидит эту справку о проведении исследования эксперта.
(А ведь не до конца прогнила система МВД. Ведь попался честный сотрудник экспертизы и написал правду в заключении. А, скорее всего, его просили написать иначе, ведь следователям очень нужно было хоть какое то доказательство. Например, адвокат заранее предупреждала не соглашаться на полиграф, потому что может так случиться, что в заключении будет написано: причастен и виновен, и это обязательно будет приложено к делу. Хоть эта экспертиза и не является законным доказательством в суде, но заключение приложат и будут говорить, что полиграф подтвердил виновность. Слава Богу, что есть ещё честные сотрудники!)
30.06.2016 года родители принесли Донату передачу, но в «Новинках» сказали: «Вашего сына здесь нет, и куда его увезли, мы не знаем». Следователи ещё раз проявили бесчеловечность по отношению к родителям: ребёнок несовершеннолетний, можно же было предупредить, если не родителей, то адвоката, что ребёнка переводят и куда. Но не в этом случае. Родители узнали, что Доната увезли на Володарского. Так, с 30.06.2016 г. парень находился и до сих пор находиться в СИЗО №1.
О ходе следствия родные Доната узнавали, только когда их вызывал следователь для подписания бумаг об очередной экспертизе. И только тогда у отца была возможность увидеться с сыном. О ходе следствия родственников и Доната в известность не ставили. Вызывали, например, отца и говорили, что назначили экспертизу лезвия ножа. И он сам догадывается, что значит ножа нет, а нашли какое-то лезвие. Не кортик, как рисовала орудие преступления потерпевшая Губаревич, а именно лезвие ножа.
Про кровь на одежде Доната родные вообще узнали из СМИ в июле месяце, ещё до предъявления обвинения парню. Председатель СК выступил и сказал, что по этому делу были обнаружены следы крови на одежде. Он очень интересно выразился, сказав что-то вроде: «Наверное, скорее всего, именно подозреваемому и задержанному в этот момент ученику будет предъявлено обвинение». Примерно через неделю, Скакуну предъявили обвинение. Адвокаты потребовали следователей ознакомить их с материалами экспертизы по одежде и возмутились, почему они узнают из прессы о фактах, с которыми должны сначала ознакомиться они. Общественности сообщают об экспертизе по крови на одежде, а адвокатов в известность не ставят. После претензий адвокатов ознакомили с результатами этой экспертизы, но не всей, а выборочно, чтобы они отстали от следователей. И как оказалось в суде, по экспертизе было, что скрывать. Одежда Доната была передана на экспертизу 31.05.2016 г. Получается, что криминалистическая экспертиза одежды началась через неделю. Ещё через неделю началась биологическая экспертиза, а ещё через неделю - генетическая.
До передачи дела в суд, никаких интересных событий не происходило. Донат отказывался от дачи показаний.
Часть 4
Донат зашёл в школу, и видеокамера зафиксировала это время, в 8:13. Также, зафиксировано, что в 8:30 Донат с одноклассником Ильёй Ульяновичем вышел из школы. Время, проведённое Донатом в школе, составило около 17 минут.
Учительница младших классов С.М. Яловик в своих показаниях в суде говорила, что в 8:15 она посмотрела на часы и вышла из класса, направляясь в кабинет № 317 к Губаревич. Этот путь составляет примерно 1 минуту и 20 секунд. Но учитывая, что она оставила в классе детей одних и могла торопиться, поэтому зафиксируем, что она дошла до кабинета Губаревич за 1 минуту.
Далее, в суде учительница Яловик сказала, что разговаривала с Губаревич в 317-м кабинете несколько минут. Будем считать, что это, минимум, 2 минуты. Но Губаревич сама в суде внесла поправку и вспомнила подробности. Она сказала, что, когда Яловик собралась уходить, она её остановила, и они ещё поговорили и пошутили. Добавим ещё две минуты. Итого 4 минуты. Суд зафиксировал именно это время разговора. Получается, что Яловик пробыла в 317 кабинете до 8:20. (Нужно обязательно заметить, что в приговоре суда этот эпизод описан совсем не так, как было зафиксировано в судебном процессе. В приговоре написали, что Яловик пришла к Губаревич около 8:15. Суд почему-то искажает время. Здесь каждая минута играет роль, и недопустимо изменять время не в пользу обвиняемого).
Мы расписали подробно эпизод с учительницей Яловик для того, чтобы было ясно видно, что следствие не моделировало ситуацию. Ни следствие, ни суд не установили, каким маршрутом пошла учительница Яловик? А почему? Ведь по версии следствия Донат примерно в это время должен был подходить к классу 317, чтобы напасть на учительницу. И учительница Яловик должна была встретиться с ним. А суду и следствию, это было неинтересно.
Нам сегодня и так понятно, что Донат не мог совершить нападение на Губаревич. Попробуем это доказать, опираясь на показания свидетелей, которые суд не признал ложными.
В 8:15 минут Донат подходит к классу и видит, что Губаревич разговаривает с какой-то учительницей. Он медленно отходит в сторону и думает, что ему делать в пустой школе. Поразмыслив, он решает зайти в свой класс № 309 и оставить там рюкзак. Обратите внимание на то, что реально в 8:15 минут Донат не мог видеть учительницу Яловик. Она в это время только собралась выходить из своего класса. О чём это говорит?
Поговорив с учениками и родителями, стало понятно, что парень сам по себе очень медлительный. Даже, когда он опаздывал, он ходил очень медленно. Мама рассказывала, что когда они опаздывали в школу, «Донат выйдет из машины и идёт, ноги заплетаются». Она часто выходила и подгоняла его. Поэтому наш замер по времени передвижения в 2 минуты мог быть гораздо меньше, чем у Доната. Ни следствие, ни суд не приняли этот фактор во внимание.
По пути в класс 309 Донат встречает учительницу французского языка Т.В. Гончаренко. По её показаниям это было в 8:18. Это время замерено и подтверждено. Перед тем, как встретить Доната Скакуна, учитель Гончаренко разговаривала с родителем одного ученика, который привёз в школу питьевую воду детям. И она отправила пару учеников с этим родителем за водой. И по видеокамерам было видно, когда дети отходили от автомобиля с водой. Именно эти ориентиры использовала учитель Гончаренко. И это не оспаривалось.
Донат разговаривает с Гончаренко, и разговор длится 20 секунд. Учительница спрашивает, почему он сегодня так рано пришёл в школу. Она знает, что его класс ездил на экскурсию и только под утро вернулся. В этом классе учится дочь Гончаренко. Донат отвечает, что он живёт далеко, а мама едет на работу и подвозит его в школу. Учительница говорит, что на втором этаже около расписания сидит и скучает его друг и одноклассник Илья Ульянович. И Донат направляется в сторону товарища. Ещё секунд 10 он тратит на путь от места разговора до двери кабинета 309. Он пробует открыть дверь класса, но она закрыта на ключ. Тогда Скакун направляется к месту, где висит расписание.
Илья Ульянович в суде заявил, что, когда он сидел и читал книгу на втором этаже, то мимо него два раза проходила учительница французского языка А.С. Круглинская , которая ему сказала, что видела Скакуна на третьем этаже, около кабинета 317. А в суде Круглинская сказала, что видела Доната около столовой. То есть поменяла показания, которые давала сразу после происшествия. Получается, что сразу она не запомнила, что и как было, а через год вспомнила. Но показания Ильи Ульяновича подтверждают, что Круглинская встречалась с Донатом около 317 кабинета.
В суде и на следствии Ульянович говорил, что Донат пришел к нему около 8:20. Прокурор в судебном процессе стал упорно спрашивать, уверен ли Илья, что время было именно 8:20? Илья сказал, что запомнил это точно потому, что до конца урока оставалось 25 минут. В приговоре суда написано, что Донат пришёл к Илье в 8:20-8:25, то есть время умышленно растянули, хотя никто в показаниях не говорил, что Донат встретился с Ильёй в 8:25. Вопрос: почему суд сам меняет время встречи Доната с Ильёй Ульяновичем?
Далее по хронологии. Донат уговаривает Илью пойти на улицу. Илья долго сопротивляется, но позже соглашается. По показаниям Скакун уговаривал Ульяновича примерно минуты четыре. Сборный диалог из разных показаний от имени Ильи: «Подошёл Донат, поздоровались, Донат спросил, что я тут делаю, я сказал, что забыл, что нет первого урока, сижу, читаю. Донат сказал, что он ходил, хотел сдать стихотворение, позвал погулять, я сразу не согласился. Донат уговаривал, потом мы подумали, что сначала надо оставить вещи в спортзале и потом пошли». Получается, что на истечении 24-й минуты девятого они направились в сторону спортзала, чтобы оставить там свои вещи. Путь от расписания до спортзала занимает 43 секунды.
Ребята приходят в спортзал, дёргают ручку двери - спортзал закрыт. Они не спеша идут на стадион. Время движения по школе до выхода составляет 2 минуты 46 сек. По видео видно, что ребята выходят на улицу со стороны гардероба. Это значит, что со спортзала они пошли по длинному маршруту к выходу из школы. Заметим, что следствие почему-то не разбиралось, почему ребята говорят, что шли по короткому пути. Ведь на видеозаписи хорошо видно, что парни выходят другим маршрутом. Совсем не понятно, почему следствие не уточнило этот момент. Конечно, если нужно невиновного человека обвинить в преступлении, то следователям выгодна версия именно короткого маршрута.
В 8:30 ребята вышли из школы. По показаниям Ульяновича Донат всё время был вместе с ним в пределах его внимания. Об этом он говорил следователям, которые пытались добиться от Ильи показаний, что Донат имел возможность незаметно выбросить нож. Но этого следователи от Ульяновича не добились. Парень чётко сказал, что они всё время были вместе, и Скакун ничего не выбрасывал.
Примерно в это время, в 8:30 маме Доната поступил звонок от директора школы Вьюновой. Её попросили приехать в школу и найти Доната, сказали, что он напал с ножом на учительницу, и они переживают, чтобы Донат ничего с собой не сделал. Мама работает недалеко, поэтому приехала быстро. По дороге она позвонила отцу Доната и рассказала о том, что ей сказала директор школы, и попросила, чтобы он тоже приехал в школу. Отец выехал с работы в гимназию и по дороге позвонил Донату.
Погуляв вокруг школы, ребята вернулись. Но заходили в школу с другого входа, где нет видеонаблюдения, поэтому точного времени возврата нет. Они зашли на третий этаж, чтобы взять в своём классе № 309 спортивную форму, потому что следующим уроком была физкультура. Проходя мимо кабинета 317, ребята увидели учителей А.С. Круглинскую и О.Е. Кондратину и поговорили с ними. Донат рассказал им, что поранил на стадионе руку. Ульянович спросил у учителей, что произошло, и те ответили, что не знают.
Ребята пошли в спортзал переодеваться на урок физкультуры. И здесь Доната застал звонок отца. Из показаний одноклассников Доната видно, что когда Донат снял трубку и начал разговор, то на глазах ребят, поменялся в лице. Было видно, что он сильно удивился услышанному. Отец спросил у Доната, на кого он напал с ножом, сказал, что его все ищут, и чтобы он шёл к выходу школы, там его ждёт мама. Донат встретился с мамой, и они пошли к кабинету директора. За ними потом спустился с третьего этажа один из сотрудников ППС и привёл их на третий этаж в кабинет №316. Это был пустой класс, и здесь они остались под охраной этого милиционера.
Следуя приговору, установлено, что Донат совершил преступление до встречи с одноклассником. Вопросов, как они потом ходили по школе, сколько по времени, не возникает. Они уже всё время были вместе. Что же у нас получается в итоге? До 8:20 Донат напасть на Губаревич не мог. По показаниям в классе 317 с ней находилась Яловик. А в 8:20 Донат встретился с Ульяновичем около расписания на втором этаже.
Теперь можем спросить следствие и суд, когда Донат совершил преступление?
Почему на предварительном этапе следствия не провели следственный эксперимент?
Почему суд отказал в ходатайстве на проведение следственного эксперимента?
Выводы делайте сами. Очень тёмная история с многочисленными нестыковками, и много вопросов осталось без ответа.
Смотрите
За покушение на убийство учительницы русского языка и литературы, сдал в Бобруйской воспитательной колонии экзамены за 9-й класс на три девятки.
Мы считаем, что это большая заслуга школы и воспитательной колонии. Все получилось благодаря директору этой школы, мы ему искренне благодарны. Он сказал Донату, чтобы мы написали еще одно заявление в Минобразования - Донату разрешили сдавать экзамен. Он очень старался, готовился и волновался - хотел, чтобы все получилось, - говорит Алина, мама парня.
Напомним, ЧП случилось в гимназии №74 Минска в мае 2016 года . По версии следствия, в то утро ученик 9-го класса Донат Скакун зашел в класс, закрыл за собой дверь и нанес учительнице русского языка и литературы Валентине Губаревич 17 ножевых ранений. Приговор бывшему гимназисту вынесли в апреле 2017-го, апелляционную жалобу Верховный суд рассмотрел в сентябре и оставил приговор в силе . Все это время Донат Скакун находился в СИЗО и пытался сдать экзамены.
У нас было разрешение следователя, в СИЗО были готовы предоставить комнату, но нам отказывали в 74-й гимназии, - вспоминает Алина. - Мы очень рады, что сейчас наконец все получилось.
Готовиться к экзаменам по языкам Донату помогала филолог Светлана Богуш из Минска - она написала ему письмо в колонию и предложила свою помощь.
Меня очень тронула эта история, захотелось поддержать мальчика в такой ситуации. Но не хотелось писать банальное «держись» - я начала думать, что конкретно могу сделать для Доната, и возникла идея помочь ему готовиться к экзаменам по языкам. Я написала письмо с таким предложением, и он согласился.
Светлана рассказывает, что и сама не до конца представляла, как будет проходить обучение, но в результате все получилось.
Я высылала задания, Донат их делал, я проверяла, разбирала ошибки и присылала новые задания. Каждое свое письмо Донат начинал и заканчивал словами благодарности. Я очень рада, что он сдал все экзамены на отлично, но не считаю, что я к этому как-то причастна - он очень способный и умный мальчик.
Донат пишет родителям 4 - 5 писем в неделю. Рассказывает, что в школе ему нравится - там, по его словам, хорошие учителя.
Говорит, что очень быстро время пролетает. Сначала даже думал, что уроки не по 45, а по 30 минут, - смеется Алина, мама подростка. - Донат планирует получить в колонии специальность: у них есть ПТУ , к лету он определится, куда запишется, и говорит, что можно успеть получить даже несколько специальностей. Они очень любили с папой работать с деревом - так что, если получится, пойдет учиться на столяра.
Алина рассказывает, что Донат целый день занят: утром идет на работу, потом в школу или наоборот. А вечером сын пишет письма, время пролетает незаметно.
У нас же каждый день тяжелый, долго тянется, - тихо говорит собеседница. - Месяц назад у нас было четырехчасовое свидание. Донат рассказывал, что обстановка в колонии нормальная, ребята хорошие - с кем-то из них он познакомился еще в СИЗО. Ему помогли адаптироваться, отнеслись хорошо. Понятно, что он нас старается оберегать от каких-то переживаний. Но, думаю, ему достаточно сложно. Ему пишут много писем, поддерживают и незнакомые люди, и одноклассники, и учителя.
Сейчас родители ждут ответа из Верховного суда на надзорную жалобу.
Больше месяца назад закончился суд по резонансному делу о нападении на учительницу гимназии №74: девятиклассника приговорили к 8 годам лишения свободы. Поскольку суд был закрытым, многие вопросы остались без ответа и сегодня. В конце сентября Следственный комитет пролил свет на некоторые детали дела, однако родители ученика до сих пор не верят в то, что их сын может быть причастен к нападению, и выдвигают различные версии, идущие вразрез с официальной. Сегодня утром они встретились с журналистами, чтобы раскрыть все недомолвки и рассказать о своем видении ситуации.
Напомним, Доната Скакуна в покушении на убийство лица в связи с осуществлением им служебной деятельности с особой жестокостью (часть 1 статьи 14, пункты 6 и 10 части 2 статьи 139 Уголовного кодекса Беларуси). По версии обвинения, он нанес 17 ножевых ранений в область шеи учительнице русского языка и литературы гимназии №74 Валентине Губаревич.
Донат Скакун
Тем не менее, еще до окончания судебных разбирательств на стороне Доната оказалось довольно много людей: его одноклассники, их родители и просто неравнодушные люди встали на защиту мальчика, убежденные в его невиновности.
У «защиты» вызывает массу вопросов и хронология событий (они уверены, что Донат чисто физически не мог успеть напасть на учительницу), и ненайденный нож, и поведение школьника сразу после случившегося, и показания полиграфа, и чистосердечное признание... Об этом и пойдет речь на сегодняшней пресс-конференции.
Учительница Валентина Губаревич
«У нас возникают основания полагать, что в случившемся могли принимать участие другие люди»
В начале пресс-конференции организаторы акцентировали внимание на том, что до сих пор не найден нож, которым было совершено преступление. Спикеры задаются вопросом, где Донат мог взять орудие убийства. В очередной раз говорили о несущественном мотиве, а также о следах неизвестных на месте преступления. Речь шла именно о биологических следах: крови неизвестных мужчины и женщины в туалете и классе.
- Следствием не было установлено, кому принадлежала кровь третьих лиц, поэтому у нас возникают основания полагать, что в случившемся могли принимать участие другие люди, - заявил представитель организации «ТаймАкт».
Между тем в конце сентября следователи не упоминали о крови третьего лица.
Представитель "ТаймАкт" правозащитник Василий Завадский.
- Я попрошу вас относиться к нашим словам с пониманием. Многие люди в интернете говорят о том, что мы защищаем не того человека: парень поднял нож на учительницу. Но мы уверены, что он чисто физически не мог находиться в этом классе. Поэтому я уверен, что Донат не виноват, - высказался еще один правозащитник. - Версия Губаревич не имеет ничего общего с происходящим. Мы делали реконструкцию событий и пытались воспроизвести обстоятельства.
У нас на руках есть заключение независимого эксперта, который ответил на восемь или девять вопросов. Эти результаты нас удивляют, потому что они абсолютно не совпадают с государственной экспертизой.
Правозащитник Николай Автухович.
Мог ли Донат физически успеть совершить преступление?
Что говорит следствие
- Мы сделали хронологию событий и восстановили ее, исходя из камер наблюдения в школе и допросов лиц по уголовному делу, - Евгений Архиреев. - Что установлено? В 8:12 Донат пришел в гимназию и в 8:30 вместе со своим одноклассником покинул ее. Мы предполагаем, что в этот период времени он и совершил преступление. Это подтверждается показаниями допрошенных по уголовному делу лиц и анализом информации телефонных соединений участников процесса. Мы сделали свой хронометраж еще на первоначальном этапе расследования. Думаю, этого достаточно.
Как считают родители
- Следствие заявляло, что у них есть свой хронометраж, однако правоохранители его не озвучивали. Но этой информации недостаточно. Во сколько было совершено преступление? Нам не говорят. В материалах дела мы не нашли показаний, которые делали бы из Доната преступника. После пресс-конференции вопросов стало только больше, - было сказано на пресс-конференции.
По мнению родителей и представителей защиты, после какого-то количества полученных ударов учительница оказалась сидящей у стены, к которой прислонялась головой. Их собственная экспертиза показала, что для того, чтобы на стенке осталось такое количество пятен и разводов, она должна была просидеть там от 7 до 15 минут, а это не совпадает с хронологией следствия.
- Мы проводили свой эксперимент, все снимали на камеру. Я заходил в класс, мы проговаривали весь разговор, все считали. В ускоренном режиме получилось 5 минут 50 секунд. Если сложить все это и все остальные действия, о которых говорится в следствии, то хронология СК рассыплется.
Родители написали жалобу на материалы следствия на 141 страницу. Представьте, сколько мы нашли нестыковок!
Отец Доната говорит о путанице в показаниях учителя:
- То сопротивлялась она, то не сопротивлялась… Сначала она говорила, что нанесла ему от 3 до 8 ударов открытыми ладонями. Потом она вспомнила, что ее парализовало от одного из ударов и она не могла сопротивляться. Слишком много несовпадений.
Что интересно, на телефоне, с которого Донат якобы звонил в скорую, нет следов крови, как, впрочем, и на карманах. Со слов Губаревич, мальчик звонил в скорую, но распечатка показала, что звонка не было. То есть он имитировал звонок? Зачем? В чем он хотел ее убедить?
Делал алиби или просто гулял?
Следователи
- Анализ собранных доказательств позволил сделать вывод, что Скакун после совершения преступления решил покинуть территорию гимназии с целью избавиться от орудия преступления, - объяснял заместитель начальника управления СК Беларуси по Минску Евгений Архиреев. - А также имитировать в присутствии постороннего лица обстоятельства получения уже имевшегося у него повреждения. Данный вывод нашел свое подтверждение в показаниях одноклассника, с которым он встретился в гимназии.
Донат настоятельно, не менее семи раз, просил выйти с ним на прогулку, хотя тот и не хотел этого делать. Вдвоем они обошли общежития, расположенные рядом, прошлись вдоль ограждения гимназии с внешней стороны. Потом дошли до разрыва ограждения около стадиона школы. Проходя через ограждение, Донат умышленно взялся рукой за ограду, а когда убрал руку, сообщил, что зацепился и поранил палец. Действительно, кровь Доната осталась на ограде.
- Указанные действия подростка иначе как умышленным формированием алиби назвать сложно, - заключил Евгений Архиреев. - Для полноты картины хочу отметить, что кровь Губаревич обнаружена на рюкзаке Скакуна.
Родители
На вопрос о том, зачем Донат так упорно уговаривал одноклассника прогуляться с ним по улице, мужчина тут же отвечает:
- Донат смотрел один сериал, и ему там нравится герой, который все повторяет по много раз. Такая у него манера говорить. Донат тоже так делал: говорил «Пойдем погуляем. Ну пойдем, пойдем, пойдем, пойдем». Он часто так делал и со мной так общался в том числе. Просто забава такая. Потому его одноклассник и сказал следователям, что не увидел в этом ничего необычного.
Какой мотив был у Доната и что показал полиграф?
Следствие
- Ввиду незначительных физиологических реакций на вопросы, ответить категорично, причастен он к совершению преступления или нет, не представлялось возможным, - отмечали правоохранители.
- Расследованием установлено, что Донат Скакун утром 23 мая 2016 года в кабинете 317 гимназии №74 реализовал умысел об убийстве преподавателя русского языка и литературы Валентины Губаревич из чувства мести якобы за необъективную оценку знаний, требования пересдачи чтения стихотворения Лермонтова наизусть, вызов матери в школу на беседу к педагогу, - добавляли они.
Родители
- Родители долго добивались результатов. Им ответили. Полиграф показал, что Донат невиновен. Но это ничем не было подкреплено. Родители через суд пытались получить результаты, но суд им отказал. Хотя это же было и в интересах суда, чтобы восстановить справедливость.
Никто из одноклассников не сказал, что Донат может расстроиться из-за оценки. Они говорили, что он самый уравновешенный ребенок в классе. Это же подтверждала и классный руководитель. Она плакала и не верила, что он мог совершить такое. Этого парня сложно чем-то разозлить. Он медлительный, спокойный. Мама рассказывала, как она высаживала его из машины возле школы, урок мог уже начаться, но он не торопился, плелся спокойненько. Ей приходилось выходить и подгонять его. Родителей он не боялся, у них были нормальные отношения. Донат не боялся их наказания, в семье не было карательных отношений, так что мотив, по нашему мнению, ничем не подкреплен.
Следователи говорят, что после случившегося Донат маме не звонил, но разговор был! Почему они не требуют распечатку разговоров? Это же очень просто проверить.
Было ли чистосердечное?
Следствие
- Действительно, документ, который Донат Скакун назвал чистосердечным признанием, был им написан в день преступления. Этот документ он написал добровольно, собственноручно, без какого-либо принуждения со стороны сотрудников следственных органов. Эти три посыла он подтвердил на допросе с использованием средств видеозаписи в присутствии защитника (его отца), а также педагога, - отмечал Евгений Архиреев. - Согласно УПК присутствие законного представителя и педагога необходимо при производстве следственных действий. Написание заявлений, ходатайств, так называемых чистосердечных признаний не является следственным действием. Поэтому это был факт волеизъявления подозреваемого.
- Не было ли оно написано под диктовку?
- Нет, - отвечали представители СК. - Также он пояснил, что текст ему никто не диктовал. Он это подтвердил сам при законных представителях. Данный документ следствие ни в коей мере не расценивало как доказательство вины и не включало в список доказательств в процессуальных документах.
Родители
- Вся экспертиза построена на чистосердечном признании Скакуна. Следствие принесло его в суд, по нему разбирались четыре дня. Но они не признали его доказательством и сказали не обращать на него внимания. Почему?
Также отец утверждает, что на суде сын заявил, что чистосердечное признание ему продиктовали.
Была ли кровь Губаревич на столе и одежде Доната Скакуна?
Следствие
- Согласно заключениям биолого-генетических и медико-криминалистических экспертиз установлено, что смывы крови с левой руки Скакуна образованы в результате смешения биологического материала от Губаревич и Скакуна, - объяснял заместитель начальника управления СК Беларуси по Минску Евгений Архиреев. - Следы брызг, обращаю внимание, брызг крови на рубашке, пиджаке, брюках и туфлях образовались в результате падения летящих частиц крови. Помарки крови в виде мазков и отпечатков на рубашке и туфлях образовались в результате динамического и статического контакта с поверхностью, покрытой жидкой кровью. Следы крови на пиджаке, рубашке и туфлях произошли от Губаревич. При генетическом исследовании также установлено, что отдельные следы крови на пиджаке Скакуна могли быть образованы в результате смешения биологического материала крови Губаревич и Скакуна.
- На одежде обвиняемого Скакуна были обнаружены следы брызг и помарки крови в виде мазков и отпечатков, - говорит представитель ГКСЭ Олег Куль. - Брызги крови образуются либо при взмахе предметом, покрытым жидкой кровью, либо при ударе по поверхности, покрытой жидкой кровью, либо при фонтанировании крови из поврежденных сосудов (как правило, это артерии или артериолы). На одежде Скакуна была обнаружена его кровь и кровь жертвы. Каких-либо повреждений на одежде Скакуна (не связанных с эксплуатацией одежды) обнаружено не было.
- Говорят, что крови на столе не было, хотя она должна была там быть, - заметили журналисты.
- Кровь была на рабочем столе, полу и стенах аудитории, на журнале, на костюме молодого человека, - отметили следователи.
Родители
На экране появляются фотографии с места преступления. На снимках видны лужи крови на полу и потеки на стене. На учительском столе достаточно ровно сложены тетрадки. Разбросанные по полу учебники правозащитники объясняют тем, что пришедшие на помощь учителя подкладывали их ей под голову.
- Губаревич говорила, что лежала головой на столе, что Донат возвращался и снова наносил удары, но у нас есть фотографии, где очень много крови, очень, но ни капли на столе, - высказывался спикер. - В протоколе тоже не написано, что на столе есть кровь. Почему тогда Губаревич сказала, что стол был в крови? Если у следствия не было основания не доверять показаниям Губаревич, почему тогда в ее словах столько нестыковок?
- СК говорит о том, что на одежде Доната были следы крови. Как вы можете это объяснить?
- Они говорят о том, что на одежде были следы крови, - отвечает отец парня. - Сотрудники ППС брали смывы крови по чьей-то личной инициативе. Меня туда не пустили, представителя защиты там тоже не было. Мы считаем, что это просто неправда. В своей экспертизе криминалисты описывают многочисленные брызги на верхней и средней трети рукавов рубашки. Как они могли там оказаться, если он был в костюме?
Как только я приехал туда, я тут же осмотрел сына. На нем не было никаких следов. Хотя Донат носил костюм с отливом и на нем всегда были видны разводы воды или какая-то грязь. Никто ни на руках, ни на рубашке, ни на пиджаке следов крови не заметил.
Ко мне никто не подходил, не говорил: «Уважаемый отец, вся одежда вашего сына в крови. Давайте не будем упираться и сотрудничать со следствием, ведь все очевидно». Нет. Ко мне подошли и сказали: «Давайте пройдем полиграф».
- В приговоре указано, что на одежде было обнаружено 22 следа крови. Вы полагаете, что все эти пятна могли быть нанесены третьими лицами?
- Думаю, могли, - предположил отец.
Какие раны были у учительницы?
Следствие
- Телесные повреждения, которые были у Губаревич (резаные раны лица, шеи, а также ссадины), при первичной оценке квалифицированы как легкие, - отметил представитель ГКСЭ Олег Куль. - При дальнейшей дополнительной экспертизе (спустя полгода) было установлено, что последствием ран на лице и шее стали рубцы. Они были признаны неизгладимыми, потому что для их удаления было необходимо проведение хирургической операции. По закону такие повреждения имеют признаки тяжких телесных.
Родители
- У Губаревич со стола пропал нож для резки бумаги, я потом об этом подробнее расскажу. И раны на ее теле - не больше миллиметра глубиной. Сначала она говорила, что он бил ее сверху вниз, а потом все же решила, что он размахивал ножом, когда выяснилось, что на нем нет крови.
К тому же на теле есть раны, которые можно нанести только левой рукой, но никто почему-то не говорил о том, что у Доната есть увечье на левой руке из-за травмы, у него нет одного пальца и рука куда слабее правой.
«Как я могу выяснять мотивы Губаревич? Я могу найти тысячу домыслов, но мне никто не дает право проводить расследование»
- Какие мотивы у Губаревич клеветать на вашего сына?
- Как я могу выяснять мотивы Губаревич? Я могу найти тысячу домыслов, но мне никто не дает право проводить расследование и выяснять, чем она живет, говорить с ее знакомыми, смотреть кредитную историю. Мне было странно слышать такой же вопрос от следователей. Если бы я, как врач, спрашивал у пациентов, какой диагноз им поставить, они бы разбежались.
- Сколько вы выплатили Губаревич?
- 46 тысяч [рублей]? - не уверена мать Доната. - $22 900 в эквиваленте, кажется, так.
После суда Губаревич говорила, что не держит зла на мальчика и не хочет ломать ему жизнь. Отец Доната утверждает, что на суде она считала совершенно иначе.
- Она поддерживала прокурора и ходатайствовала за приговор к 11 годам лишения свободы.
- Судя по приговору, Донат пять раз отказывался от дачи показаний. Почему он ничего не говорил?
- Не совсем так. Первый допрос состоялся в девять часов вечера. Его не кормили, не поили и даже не давали сходить в туалет. Какой тут допрос? Я порекомендовал Донату в таком состоянии никому ничего не говорить и только сказать, что он плохо себя чувствует. Допрос перенесли.
В половине первого ночи раздался звонок от следователя, который сказал, что нам нужно в 10 утра встретиться в кабинете. Я приехал. Мне протянули ксерокопию чистосердечного признания.
На суде Донат вел себя достаточно спокойно. Мать парня говорит, что так он ведет себя всегда - такой у него характер.
После суда родители сына не видели: пока свидания не положены. Сейчас он находится в колонии в Бобруйске. Родители общаются с сыном по почте, он не жалуется и говорит, что у него все в порядке.
По закону оснований не доверять представленным со стороны обвинения доказательствам виновности Доната Скакуна не имеется, поскольку их совокупность проверена не только Минским городским судом, но и Верховным. Кроме того, решение суда, которым Донат Скакун признан виновным в предъявленном обвинении, уже вступило в законную силу.
Два года назад это дело всколыхнуло страну. За нападение на учительницу был задержан ученик столичной гимназии Донат Скакун.
Несмотря на то, что нож, которым ранили учительницу, так и не нашли, и в материалах дела было много странных нестыковок, на которые обращали внимание и адвокаты, и правозащитники, Донату дали восемь лет лишения свободы.
"Белорусский партизан" поинтересовался, как дела у парня, который сейчас отбывает наказание в бобруйской исправительной колонии.
Пока новостей особых нет, -- рассказала мама Доната Алина. -- Сидим. Мы с адвокатами пытаемся что-то делать, но пока не могу сказать, что есть какой-то конкретный результат.
-- Как часто вы можете видеться с сыном?
У нас расписан режим свиданий. В среднем получается, что короткое свидание положено раз в полтора месяца. И разрешают еще длительное, когда один из родителей сутки проводит с ребенком.
-- Как Донат себя чувствует?
Вроде бы держится. Все время письма нам пишет.
Была огромная волна поддержки Доната, даже незнакомые люди, которых тронула эта история, присылали ему письма…
И сейчас тоже пишут! Сын поддерживает отношения с очень многими людьми, которых раньше никогда не видел и не знал, а сейчас регулярно переписывается с ними. Мне кажется, эта поддержка извне тоже очень важна. Она, на мой взгляд, дает ему силы держаться, подпитывает. Ясное дело, что не все письма доходят, но это уже, скажем так, человеческий фактор.
-- Одноклассники выходят с ним на связь?
Да, друзья со школы остались. В этом плане все хорошо. Периодически Донат нам звонит. Это очень короткие разговоры, но мы всегда их очень ждем.
-- А что с учебой?
Вроде бы все хорошо. Сейчас как раз должны были выставить четвертные оценки, но мы еще не знаем о результатах – Донат обещал обо всем написать. Со здоровьем вроде бы тоже держится. Хотя, если честно, даже если что-то и не очень хорошо, он все равно нам не расскажет. Сын старается лишний раз не волновать нас, не доставлять хлопот. Все время говорит, что у него все хорошо.
-- А руководство колонии вам что-то о нем рассказывает?
Мы с начальством не общаемся, но когда приезжаем или на передачи, или на свидание, то всегда можно переговорить с начальником отряда, с воспитателями. Они хорошо идут на контакт и говорят, что к ребенку никаких вопросов нет.
-- Алина, а за все это время, что Донат находится в колонии, он на что-то жаловался?
Никогда и ни на что! Вы не волнуйтесь, говорит, у меня все хорошо. Наверное, он у нас оптимист – хочется в это верить. Иначе, наверное, не выжил бы…
-- В этом году одноклассники Доната поступают в институты и университеты…
А Донат еще только закончил 10 класс. Когда он попал в СИЗО, были проблемы со сдачей экзаменов – в следственном изоляторе их не разрешили сдать, и он потерял время. К счастью, в отличие от столичной гимназии №74, в школе при колонии учителя и руководство хорошо к нему отнеслись и помогли экстерном сдать экзамены. Кстати, успешно.
А что касается планов на будущее, то, надеемся, что после окончания 11 класса Донат сможет дистанционно получить высшее образование.
-- Адвокаты навещают Доната?
Сейчас, когда у нас есть возможность встречаться с сыном, адвокаты в колонию не ездят. Но они продолжают заниматься делом. Мы ведь еще не прошли все судебные инстанции, и продолжаем обжаловать приговор. Будем использовать абсолютно все возможности.
Мы хотим получить ответы на все наши вопросы, но, к сожалению, пока это не удается…
Подробности 18.05.2017 Просмотров: 2418Всё обвинение построено только со слов учительницы. Отпечатки Доната не обнаружены, найденная кровь принадлежит неустановленным мужчине и женщине, Донат прошёл полиграф - по данным полиграфа он не причастен к преступлению, учительница отказалась проходить полиграф. Показания свидетелей: одноклассники, их родители, учителя – все в пользу Доната, в деле отсутствует орудие преступления, в рюкзаке, в который якобы Донат бросил нож, крови не обнаружено. Несмотря на это, 7 апреля Мингорсуд приговорил Доната к восьми годам лишения свободы в воспитательной колонии по ч. 1 ст. 14 и пп. 6, 10 ч. 2 ст. 139 УК (покушение на убийство лица в связи с осуществлением профессиональной деятельности).
«Многие белорусы слышали о случае, который произошёл в 74-й гимназии г. Минска 23 мая 2016 года. Я тогда с грустью подумал, как же нужно достать ученика, чтобы он набросился с ножом на учителя? И вот спустя почти год, мы узнаём о приговоре: 8 лет колонии. Ну, достали пацана, сорвался, начудил. Получил срок. Можно было бы и не затрагивать эту тему, если не вникать в детали произошедшего. И многие беларусы, также не вникая в суть происходящего, осуждают этот поступок и самого мальчишку. Но я хочу закричать на весь мир: люди, не верьте! Донат Скакун не причастен к тому, что произошло в этой гимназии утром 23 мая 2016 года. Изучив доступные мне материалы, проанализировав ситуацию и проведя небольшое расследование, могу с уверенностью сказать, что Доната не было на месте происшествия! И знаю двух человек, которые точно знают о том, что произошло в то утро 23 мая. Понимаю, что мы со своей командой бросаем вызов системе, но против фактов не попрёшь. На этой площадке мы будем публиковать всё то, что скрывало следствие, и то, как повел себя суд! Все детали будут преданы огласке. Не дадим так просто посадить в тюрьму невиновного мальчишку!» - написал на своей странице бывший политический заключённый Николай Автухович
Гражданские активисты, неравнодушные люди фотографируются с плакатом #Донат_невининовен или #Данат_невiнаваты и размещают фото в социальные сети с одноименным хэштегом.
