Российская Академия Предпринимательства
Факультет менеджмента
РЕФЕРАТ
на тему: “Военная реформа Петра I и создание российского флота”
по дисциплине “История отечества”
Выполнила:
студентка 2 курса Каджая И.И.Проверил:
ВВЕДЕНИЕ
Начало реформирования вооруженных сил относится ко второй половине XVII в. Уже тогда создаются первые рейтарские и солдатские полки нового строя из даточных и “охочих” людей (т.е. добровольцев). Но их было еще сравнительно немного, и основу вооруженных сил все еще составляло дворянское конное ополчение и стрелецкие полки. Хотя стрельцы и носили единообразную форму и вооружение, но денежное жалование, получаемое ими, было ничтожно. В основном они служили за предоставлявшиеся им льготы по торговле и на занятие ремеслом, поэтому были привязаны к постоянным местам жительства. Стрелецкие полки ни по своему социальному составу, ни по своей организации не могли явиться надежной опорой дворянскому правительству. Не могли они также и всерьез противостоять регулярным войскам западных стран, а, следовательно, быть достаточно надежным орудием решения внешнеполитических задач.
Поэтому Петр 1, придя к власти в 1689 г., столкнулся с необходимостью проведения радикальной военной реформы и формирования массовой регулярной армии.
1. Реформа вооруженных сил.
Ядром военной реформы стали два гвардейских (бывших “потешных”) полка: Преображенский и Семеновский. Эти полки, укомплектованные в основном молодыми дворянами, стали одновременно школой офицерских кадров для новой армии. Первоначально была сделана ставка на приглашение на русскую службу иностранных офицеров. Однако поведение иностранцев в сражении под Нарвой в 1700 г., когда они во главе с главнокомандующим фон Круи перешли на сторону шведов, заставило отказаться от этой практики. Офицерские должности стали замещаться преимущественно русскими дворянами. Помимо подготовки офицерских кадров из солдат и сержантов гвардейских полков, кадры готовились также в бомбардирской школе (1698 г.), артиллерийских школах (1701 и 1712 гг.), навигацких (1698 г.) классах и инженерных школах (1709 г.) и Морской академии (1715 г.). Практиковалась также посылка молодых дворян для обучения за границу. Рядовой состав первоначально комплектовался из числа “охотников” (добровольцев) и даточных людей (крепостных, которых отбирали у помещиков). К 1705 г. окончательно оформился порядок набора рекрутов. Их набирали по одному от каждых 20 крестьянских и посадских дворов раз в 5 лет или каждый год - по одному от 100 дворов. Таким образом установилась новая повинность-рекрутская для крестьянства и посадских людей. Хотя верхи посада-купцы, заводчики, фабриканты, а также дети духовенства освобождались от рекрутской повинности. После введения подушной подати и переписи мужского населения податных сословий в 1723 г. порядок рекрутского набора был изменен. Рекрутов стали набирать не от количества дворов, а от численности мужских податных душ. Вооруженные силы делились на полевую армию, которая состояла из 52 пехотных (из них 5 гренадерских) и 33 кавалерийских полков, и гарнизонные войска. В состав пехотных и кавалерийских полков включалась артиллерия.
Регулярная армия содержалась полностью за счет государства, одета была в единообразную казенную форму, вооружена стандартным казенным оружием (до Петра 1 оружие и лошади у дворян-ополченцев, да и у стрельцов были свои). Артиллерийские орудия были единых стандартных калибров, что существенно облегчало снабжение боеприпасами. Ведь ранее, в XVI - XVII веках, пушки отливались индивидуально пушечными мастерами, которые их и обслуживали. Армия обучалась по единым Воинским уставам и инструкциям.
Общая численность полевой армии к 1725 г. составляла 130 тыс. человек, в гарнизонных войсках, призванных обеспечить порядок внутри страны, насчитывалось 68 тыс. человек. Кроме того, для охраны южных границ были образованы ландмилиция в составе нескольких конных иррегулярных полков общей численностью в 30 тыс. человек. Наконец, имелись еще иррегулярные казачьи украинские и донские полки и национальные формирования (башкирские и татарские) общей численностью 105-107 тыс. чел.
Радикально изменилась система военного управления. Вместо многочисленных приказов, между которыми ранее было раздроблено военное управление, Петр 1 учредил военную коллегию и адмиралтейств-коллегию для руководства армией и военно-морским флотом. Таким образом, военное управление было строго централизировано. Во время русско-турецкой войны 1768-1774 гг. при императрице Екатерине II был создан Военный совет, осуществлявший общее руководство войной. В 1763 г. образован Генеральный штаб как орган планирования военных операций. Непосредственное управление войсками в мирное время осуществляли командиры дивизий. Во второй половине XVIII в. в русской армии было 8 дивизий и 2 пограничных округа. Общая численность войск к концу XVIII в. возросла до полумиллиона человек и они полностью обеспечивались вооружением, снаряжением и боеприпасами за счет отечественной промышленности (она производила в месяц 25-30 тыс. ружей и несколько сот артиллерийских орудий).
Во второй половине XVIII в. армия переходила на казарменное содержание, т.е. стали в массовом масштабе строиться казармы, в которые поселялись войска. Ведь в начале этого века казармы были только у гвардейских полков, а основная масса войск располагалась в домах обывателей. Постойная повинность была для податных сословий одной из наиболее тяжелых. Армия, которая комплектовалась путем рекрутского набора, отражала социальную структуру общества. Солдаты, выходя из крепостной зависимости от помещика, становились крепостными государства, обязанные пожизненной службой, сокращенной позже до 25 лет. Офицерский корпус был дворянский. Хотя русская армия и носила крепостнический характер, она была все же национальной армией, чем резко отличалась от армий ряда западных государств (Пруссии, Франции, Австрии), где армии комплектовались из наемников, заинтересованных лишь в получении платы и грабеже. Не случайно в Полтавском сражении шведский король Карл XII, обращаясь к солдатам, говорил, что впереди их ждут слава, грабеж, вино и женщины. Петр 1 перед этой же битвой сказал своим воинам, что они сражаются “не за Петра, но за Отечество, Петру врученное”.
Во второй половине XVIII в. была значительно усилена артиллерия в русской армии, перевооруженная шуваловскими длинными гаубицами.
2. Создание регулярного военно-морского флота.
На 4 ноября 1696 года было назначено заседание Боярской Думы, к которому Петр подготовил записку с названием: “Статьи удобные, которые принадлежат к взятой крепости или фартеции турок Азова”. Собранная в Преображенском Дума выслушала историческое предложение Петра 1: “... воевать морем, понеже зело близко и удобно многократ паче, нежели сухим путем. К сему же потребен есть флот или караван морской, в сорок или вяще судов состоящий, о чем
надобно положить не испустя времени: сколько каких судов и со много ли дворов и торгов и где делать?”. Дума постановила такой приговор: “Морским судам быть…”.
Всем жителям московского государства необходимо участвовать в постройке кораблей. Вотчинники, как духовные, так и светские, помещики, гости и торговые люди обязаны были в определенном числе строить сами корабли, а мелкопоместные помогать взносом денег. С этой целью положено было, чтобы владельцы духовные с 8000 крестьянских дворов, а светские с 10000 дворов построили по одному кораблю, а гости и торговые люди, вместо десятой деньги, которая с них собиралась, построили бы 12 кораблей; мелкопоместные же, у которых было менее ста дворов, должны были вносить по полтине с двора. Количество снаряженных таким образом
судов также было определено. Их приказано было выстроить 80, а еще 80 государство предполагало построить на своих верфях. Их формы и вооружение были также точно обозначены. Постройка судов должна была производиться в Воронеже и в соседних пристанях.
Дело судостроения шло довольно успешно. В 1698 году были построены требуемые суда.
Азовская победа привела ко многим переменам в России.
Кроме того, Петр посылает за границу 35 молодых людей, 23 из которых носили княжеский титул, для обучения морскому делу. Позже, в декабре 1696 года Петру приходит мысль снарядить за границу посольство, поручив ему заботу об организации коалиции европейских держав для продолжения борьбы с Османской империей. Посольство, кроме того, должно было нанять за рубежом специалистов на русскую службу, закупить оружие, а также пристроить для обучения новую партию дворян.
Поручив управление страной князю Федору Ромодановскому и боярину Тихону Стершневу, посольство выехало 2 марта 1697 года из Москвы. Посольство назвали “великим” из-за его многочисленности. Его возглавляли три посла: Лефорт, Головин и Возницын. В числе волонтеров находился Петр Михайлов – под такой фамилией значился царь.
Посольство сопровождал многочисленный обслуживающий персонал: священники, лекари, переводчики, хлебники. В месте с солдатами охраны общая численность составляла 250 человек, а обоз насчитывал 1000 саней.
- 2609В окружающей действительности есть такие вещи, сомневаться в которых вроде как неудобно. Например, ещё со школьной скамьи все знают, что Волга впадает в Каспийское море, а русский флот создал Пётр I. Не худо бы иной раз вспомнить французскую пословицу: «Споря об очевидном, помни, что дядя может быть младше своего племянника».
Особенно это касается истории отечественного кораблестроения и морфлотеплавания. Все уверены, что «процесс пошёл» лишь с петровской фразы: «Российскому флоту быть!», произнесённой в Боярской думе 30 октября 1696 г. Магия этих слов оказалась настолько сильной, что смогла заморочить головы почти на трёхсотлетний срок. Однако вот как утверждал более чем независимый эксперт - английский адмирал и морской историк Фред Томас Джейн: «Русский флот, который считают сравнительно поздним учреждением, основанным Петром Великим, имеет в действительности больше права на древность, чем флот британский. За столетие до того, как Альфред Великий, царствовавший с 870 по 901 год, построил британские корабли, русские суда сражались в морских боях. Первейшими моряками своего времени были они - русские».Крымская гроза
Но забираться в совсем уж глухую древность резона, наверное, нет. Гораздо любопытнее оценить русский флот по гамбургскому счёту - оказывается, в те романтические времена, когда Фрэнсис Дрейк грабил и жёг испанские галеоны, а на Карибах расцветало пиратство, русские флотоводцы выглядели достойно.
Впервые о флоте московитов всерьёз заговорили в 1559 г. Успехи молодого царя Иоанна, которого пока ещё не называли Грозным, тогда впечатляли. Пала Казань, покорилась Астрахань, наступал черёд Крыма. Заявка дерзкая - Крым находился под защитой турецкого султана Сулеймана Великолепного, а перед его армией и флотом трепетала вся Европа. Тем не менее наши бросили его могуществу дерзкий вызов. Царский стольник Данила Адашев, под началом которого был восьмитысячный экспедиционный корпус, построил в устье Днепра корабли и вышел в Чёрное море. Кстати, корабли эти вовсе не были примитивными ладьями. Вот как о них отзывается генуэзский префект Кафы (ныне Феодосия) Эмиддио Дортелли Д "Асколи: «Они продолговатые, похожи на наши фрегаты, вмещают 50 человек, ходят на вёслах и под парусом. Чёрное море всегда было сердитым, теперь оно ещё чернее и страшнее в связи с московитами...» Генуэзец не соврал.
Русская боевая ладья
Русские, вырвавшись на морской простор, показали себя во всей красе. Флотилия Адашева навязала бой турецким кораблям, около десятка сожгли, два захватили, а потом высадились в Западном Крыму. Ханство замерло в ужасе - русские в течение трёх недель грабили и опустошали побережье, играючи выдерживая столкновения с турецким ВМФ. Кто знает, как бы могла повернуться история, если бы Иоанн Васильевич не позарился на Балтику, - с началом Ливонской войны боевые действия в Крыму прервали, а первого русского флотоводца Данилу Адашева отозвали в Москву.На Стокгольм!
Балтика
На Балтике наш флот тоже успел неплохо зарекомендовать себя. Спустя без малого сто лет после крымских проектов Иоанна другой царь, уже из новой династии Романовых, Алексей Тишайший, решил, что пора навести на северных рубежах порядок. И в 1656 г. двинулся освобождать от шведа всё побережье Балтики - от устья Невы до Риги. В успехе не сомневались. Шведы, привыкшие чувствовать себя хозяевами на Балтике, растерялись - одновременно с сухопутной кампанией русские рискнули вести ещё и морскую, да как! Патриарх Никон специально напутствовал «морского начальника воеводу Петра Потёмкина» любопытными речами: «Итти за Свейский (шведский) рубеж, на Варяжское море, на Стекольну (Стокгольм) и дале ». То есть предполагалось так вот, с лёту, овладеть ни много ни мало, а столицей враждебного государства. Что ж, план был амбициозен. И, что интересно, почти осуществим.
Потёмкинский корпус насчитывал, правда, всего 1 тыс. человек, но к ним придали ещё 570 донских казаков-мореходов. И они не подвели. Суда построили, и уже 22 июля 1656 г. Потёмкин предпринял военную экспедицию. Выйдя в Финский залив, он направился к острову Котлин, где Пётр впоследствии заложил Кронштадт. Там обнаружил шведов. Завязался бой. Результатом стало донесение Потёмкина царю: «Полукорабель (галеру) взяли и свейских людей побили, и капитана Ирека Далсфира, и наряд (пушки), и знам ёна взяли, а на Котлине-острове латышанские деревни высекли и выжгли». К сожалению, политика вновь взяла своё - войну наскоро свернули, и наше присутствие на Балтике отсрочилось ещё на 50 лет.Русские идут!
В Таганроге стоит памятник Петру I с надписью: «Основателю флота на юге России». Но заслужена ли такая великая честь? Ведь ещё за 25 лет до петровских кораблей, во время Русско-турецкой войны 1672-1681 гг., в Азовское море прорвалась эскадра под началом Григория Косагова. Корабли же знаменитому воеводе строили не какие-то заморские мастера, а русский розмысл (инженер) Яков Полуектов. Суда вышли неплохие.
Неудача первого азовского похода наглядно показала царю Петру, что без сколько-нибудь сильного флота приморскую крепость взять нельзя, Петра I не испугала задача построить флот на сухопутье, в Воронеже, за 1.200 верст от моря; в одну зиму достаточно сильная флотилия была готова, снаряжена и по Дону, среди бесчисленных трудностей в борьбе с мелководьем, мелями и перекатами, проведена к морю. Это гигантское предприятие одно могло бы составить славу человеку, и только позднейшие, еще более славные дела как-то заслонили в наших воспоминаниях это знаменитое возникновение морского флота на суше.
Когда Петру I указывали на почти невыполнимые трудности держать флот на чуждом совершенно море, где не было ни одной своей гавани, он отвечал, что «сильный флот сам найдет себе гавань». Можно думать, что Петр, овладев Азовом и решив строить большие корабли в Таганроге, рассчитывал разговаривать с турками о мир не на Пруте, стесненный их полчищами, а на Босфоре, где его корабли грозили бы своими пушками султанскому дворцу.
Правда, иностранные посланники доносили своим правительствам, что большая часть кораблей азовского флота годна лишь на дрова; корабли первой постройки, срубленные среди зимы, из мерзлого леса, в большинства случаев неопытными и плохими кораблестроителями, действительно, были не важны, но Петр I делал все, чтобы азовский флот явился настоящей морской силой, и, надо признать, этого он достиг. Царь сам работал не покладая рук. «Его величество, – писал Крюйс, – присутствовал в сей работе неусыпно, так с топором, теслом, конопаткою, молотом и мазаньем кораблей гораздо прилежнее и больше работая, нежели старый и весьма обученный плотник». На смену малознающих голландских корабельных мастеров для строительства флота Петром I были выписаны сведущие англичане, к ним пристали подучившиеся свои, из тех, что вместе с царем изучали кораблестроение в Голландии и Англии, как Гаврила Меншиков и Федосей Скляев, которого Петр очень ценил, как корабельного инженера.
Возникали арсеналы и портовые мастерские в Воронеже, Азове и Таганроге. Такие настоящие моряки, поступившие на русскую службу, как голландский адмирал Корнилий Иванович Крюйс и англичане Бекгам и Пембург, взяли в свои опытные руки всю организацию морского дела. Было устроено и общее управление флотом; после смерти в 1699 г. первого адмирала русского флота Ф. Я. Лефорта, носившего свое морское звание больше для почета, чем для дела, его место занял с тем же званием адмирала гр. Ф. А. Головин, много и дельно потрудившийся для создания морской силы России. Ф. А. Головин скончался в 1706 г., и тогда главным начальником флота был назначен Федор Матвеевич Апраксин, остававшийся в этой должности все время царствования Петра. Вице-адмирал Крюйс составил правила морской службы; словом, азовский флот Петра I становился большой, серьезной силой. Черное море уже пересекали русские корабли. В 1699 г. русский корабль «Крепость» прибыл в Константинополь и бросил якорь против самого султанского дворца. На турок это произвело огромное впечатление. Множество народу, иностранные послы, великий визирь, сам султан, наконец, перебывали на корабле, точно желая убедиться – подлинно ли это корабль русского флота. По донесению нашего посла Украинцева, по городу пошли слухи, что «от Керчи выходил от великого государя воинский караван в Черное море, что было в том караване 10 больших кораблей да 40 мелких, что были московы на анатолийской стороне под городами Синопом и Трапезунтом»... «Когда же капитан Пембург на корабле подпил гораздо» и стал ночью стрелять из всех пушек, провозглашая тосты, то «по всему Царь-Граду учинилась великая молва и ропот, что будто он, капитан, тою ночною пушечною пальбой давал знать другим московским кораблям, чтобы шли они на султанскую столицу». Турки очень обеспокоились и приложили все усилия, чтоб не дать ходу «морской затее» царя. Но ничего не могли сделать, пока случайная прутская катастрофа Петра I не погубила нашего азовского флота.
1-го августа 1711 г. генерал-адмирал Апраксин, находившийся при флоте, стоявшем в Таганрогской бухте, под командой адмирала Крюйса, получил царский указ, которым повелевалось: «В силу трактата, через сиятельнейшего Магмет-пашу с его султанским величеством заключенного, город Азов с землями его области, взятыми в прошлой войне, отдать обратно туркам, а новопостроенные укрепления разорить». В начале 1712 г. это и было исполнено. Мелкие суда азовского флота отвели вверх по Дону до Черкасска, корабль «Шпага», по ветхости его, сожгли, а четыре новых хотели было провести вокруг Европы на Балтийское море, но турки отказали в пропуске; тогда Петр продал эти суда со всем их вооружением и такелажем за хорошую цену туркам. Так кончил свое существование азовский флот Петра Великого, стоивший России громадных жертв людьми и деньгами. Но если пропал он, то не пропали тот опыт, те знания, которые приобретались при постройке его, а экипаж азовских судов дал хорошие, уже готовые к своему делу кадры моряков, которым пришлось действовать и создавать новый флот России на волнах менее приветливого, но обладавшего более широкими воротами в океан Балтийского моря.
Балтийский флот Петра I
Еще до объявления войны Швеции Петр I приказал заготовить до 600 стругов по рекам Волхову и Луге «для свейской службы». Тогда же стали собирать у бывалых людей сведения о водяном и береговых путях от устья Волхова до Орешка и далее по Неве до моря.
В Архангельске, на Ладожском и на Чудском озерах произошли уже столкновения со шведами, счастливо закончившиеся для русских, которые на простых лодках нападали на военные суда шведов и отбирали их у неприятеля. Сознавая, что без флота не овладеть Невой и ее устьями, Петр порешил постройку флота. В устьях реки Сяси, впадающей в Ладожское озеро, возникает верфь и назначается постройка шести фрегатов, «для свейских войск на Ладожском озере». В сентябре 1702 г. два фрегата флота были уже спущены на воду. В 1703 г. Меншиков, по поручению царя, смотрел реку Свирь и на берегах ее выбрал для кораблестроения местность, называвшуюся Лодейное поле; по донесению Меншикова, здесь были «леса зело изрядные». Петр сам поехал на Лодейное поле и около шести недель работал здесь без устали, заложив и начав постройку 7 фрегатов, 5 шняв, 7 галер, 13 полугалер, 1 галиота и 13 бригантин. Кроме Лодейного поля, суда строились еще на Луге, в Селицком рядке.
Русские суда петровского флота строились по лучшим английским и голландским чертежам. Сам прекрасный знаток кораблестроительного дела, Петр умело приспособлял избранные модели при постройке своих судов к особенностям тех вод, где им предстояло плавать; в общем суда флота Петра I были построены красиво и смело, но они не отличались крепостью; происходило это от дурного качества материала, неопытности рабочих, от дурной системы крепления, а главное – от той быстроты постройки, которая вызывалась не столько лихорадочной нетерпеливостью Петра, жаждавшего видеть свой флот на воде, сколько от необходимости иметь его для отпора шведам. Петровские суда этого времени не могли глубоко сидеть в воде, потому что на пути из верфей в море им предстояло проходить столько мелких мест, что при глубокой осадке они могли и не попасть в море. Большие фрегаты флота с вооружением сидели в воде более 9 футов, а глубина в устье Свири, например, всего 8 футов, у Шлиссельбурга же – 7 футов. На таких местах приходилось не только разоружать фрегаты, но и разгружать так, что иное большое судно проходило через мелкие места даже со снятыми мачтами. Суда этого времени невелики – длина 50-пушечных кораблей достигала 110 футов, а ширина – 23 фут. Галеры имели до 89 футов длины и до 15 ширины. Галеры эпохи Петра I были суда больше весельные, чем парусные, и задачей их было нести охранную и разведочную службу при эскадре и буксировать парусный флот в безветренное время. На больших галерах было до 38 весел с каждого борта и обыкновенно две съемные мачты с косым латинским парусом. На носу, под помостом, на котором во время боя собирались солдаты, стояли три медные пятифунтовые пушки и на куршее одна 24-х-фунтовая, составлявшая главную артиллерийскую силу галеры. Флотская прислуга при орудиях прикрывалась оградой из тюфяков и старых снастей. Посередине галеры шел досчатый помост, шириной около 2 футов, называвшийся «куршея». На этом помосте стояли матросы, управлявшие парусами; он же служил сообщением между кормой и носом судна. По обоим бортам тянулась сплошная скамья – банка, на которой гребцы спали и сидели в свободное время. От куршеи, несколько вкось к борту, шли банки для гребцов. Под банками были ступени, к которым приковывали левую ногу гребца, если он был преступник, осужденный на галеры. В корме устраивалось помещение для командира и офицеров. Гребцы были рабочей силой флота; они гребли во время хода на веслах, а при плавании под парусами, не сходя со своих мест, тянули канаты и снасти, подаваемые им матросами. Галеры строились очень легкими и ходкими: в тихую погоду и при хорошо обученных гребцах они могли дать ходу до 6 узлов в час (узел = одна и три четверти версты).
Характерной особенностью тогдашней флотской архитектуры было изобилие разных наружных украшений. Резьба щедро украшала не только корму и нос, но и борта судна флота Петра I. Обыкновенно корма украшалась государственным гербом и аллегорическими фигурами, имевшими отношение к имени корабля; названию соответствовала и носовая фигура. Так, на корме корабля «Полтава» были вырезаны аллегорические фигуры, прославлявшие славную Полтавскую викторию.
Овладев течением Невы, Петр I решил укрепить его за собой. Истоки Невы оберегал Шлиссельбург; на острове при впадении Невы в залив Петр заложил Петропавловскую крепость. На острове Котлине, расположенном при выходе из Невской дельты в залив, Петр решил построить крепость, которая загораживала бы вход в Неву с моря чужим флотам. К исходу 1704 г. на отмели подле Котлина уже возвышалась трехъярусная башня с земляными насыпями; фундаментом для нее служили опущенные в воду деревянные срубы, наполненные камнями. В амбразуры башни и насыпей грозно смотрели 14 крупных орудий, а на самом острове стояла батарея из 64 пушек. Новое укрепление, главная база нового балтийского флота, названо было Кроншлот. «Содержать сию цитадель, с Божией помощью, аще случится, хотя до последнего человека», гласит начало инструкции, данной Петром коменданту.
Отдаленность от моря верфей по Свири и Сяси, трудность провода оттуда судов по бурному Ладожскому озеру и через мели и пороги Невы заставили Петра позаботиться об устройстве кораблестроения в Петербурге. Уже 5-го ноября 1704 г. приступили к постройке обширного адмиралтейства русского флота, заложенного на том месте, где теперь возвышается красивая башня и шпиль с корабликом Главного Адмиралтейства. К зиме 1705 г. адмиралтейство было уже обнесено валом со рвом и палисадом, с бастионами, обращенными к Неве и вооруженными корабельными пушками. Внутри адмиралтейства были воздвигнуты 53 амбара для хранения разных флотских припасов.
Вся эта громада зданий, кораблей, пушек, якорей, оружия, запасов выросла по воле Петра I в какие-нибудь десять-пятнадцать лет в безлюдном и болотистом краю, во время непрерывной войны. Для нужд армии и особенно флота были устроены железные и оружейные заводы в Олонецком краю и еще раньше в Тамбовском и Воронежском; леса в государстве описывались, и под страхом смертной казни было запрещено сводить корабельный лес. В лесных Казанской и Нижегородской губерниях была организована планомерная ежегодная рубка леса, который по Волге и ее притокам, а также каналами сплавлялся к Петербургу. В окрестностях Петербурга были посажены дубовые леса, и было строго запрещено рубить необходимый флоту корабельный лес. В острастку ослушникам-порубщикам по берегу Невы были расставлены виселицы с письменным пояснением, для чего они поставлены. Возникли большие заводы канатные и парусного полотна. Десятки тысяч народу собирались по наряду со всего государства для работ по постройке и укреплению гаваней и на стройку судов в адмиралтействе. Эта работная повинность была одна из самых тягостных для русского народа при Петре. За работу платили, но с задержками, а самая организация работы отличалась большими недочетами. Хлеб доставлялся неисправно, условия жизни среди болот и у моря в холодное и ненастное осеннее время порождали эпидемические заболевания, люди гибли тысячами в этой тяжелой страде. Народ в царствование Петра I принес действительно тяжкие жертвы на создание русского флота – морской силы родины. Эти жертвы не всегда можно оправдать насущной нуждой. Но основной причиной «тяготы народной» и «мора людского на работах» были не столько злоупотребления и необдуманная торопливость, сколько тяжкие условия военного времени, когда часто некогда было подумать о более легком для народа устройстве его труда. Петр хотел, чтобы «народу легче было», но не успевал в этом, гонимый военной нуждой. И ему самому эта нужда была не легка и очень сократила годы его собственной жизни.
Обучение и набор флотских экипажей при Петре I
Заботы Петра о создании и обучении личного состава флота начались еще в 1697 г., когда были отправлены три партии стольников в Венецию и четвертая в Англию и Голландию. В 1699 г. эти стольники вернулись, и царь сделал им экзамен в Воронеже. На корабле, стоявшем на якоре, делали стольники «экзерцицию» «к великому удовольствию его величества и всех бояр»; но экзамен из морских наук, сделанный самим Петром, выдержали сколько-нибудь удовлетворительно всего четверо; вообще из этой первой посылки вышло для флота мало хороших моряков; более удачна была «посылка» в 30 человек, отправившихся вместе с царем в Голландию и Англию.
Первые матросы русского флота были те же «потешные», которые маршировали с Петром из Преображенского на Воробьевы горы, строили Прешпурх, брали и защищали его, ломали Кожуховский поход, а потом незаметно оказались заправскими солдатами под Азовом и Нарвой. На Плещеевом озере, на Белом море, при походе на судах к Азову эти «потешные» несли и матросскую службу. Некоторые из преображенцев, сохранив свое звание по гвардии, совсем зачислились во флот; это были известные капитаны Ипат Муханов, Иван и Наум Сенявины, практически изучавшие флотское дело на голландских и английских военных судах.
Настоящие матросы, т. е. приставленные исключительно к морскому делу, появляются впервые в большом количестве на судах азовского флота, лишь с 1700 г., когда записаны были в матросы 1.104 человека из солдат.
Первый набор «в матросы» был произведен только в 1702 г.; интересно, что, кроме призванных 1.300 человек, записалось в матросы 394 человека разных званий охотниками в возрасте от 12 до 20 лет. Когда азовский флот прекратил свое существование, экипажи его судов были переведены на Белое море и в возникавший балтийский флот. В конце 1703 г. Петр велел перевести из Азова в Олонец всех иноземцев, русских и пленных татар и турок, «которые в морском хождении на галерах были свычны». В матросы флота старались набирать людей молодых, сколько-нибудь привычных к воде, преимущественно жителей Поволжья, Поморья и Озерной области. Осенью 1705 г. возвратились на родину молодые люди, учившиеся два года в Голландии. С основания флота и во все время шведской войны на русскую морскую службу нанималось много иностранцев разных чинов, начиная от адмиралов и кончая матросами.
Так, в 1704 г. в Голландии в русский флот нанято было 69 офицеров, 13 лекарей, 103 унтер-офицера и 3 матроса; в 1707 г. в Амстердаме нанято было 1.500 матросов; в 1708 г. Петр приказывал нанять в Венеции, «ежели найдутся, из славян известных маринеров». При настоятельной нужде в знающих морское дело людях, Петр приказывал брать, против их воли, матросов с торговых иностранных кораблей, как это, напр., случилось раз в Архангельске в 1705 г.; брали этих матросов, разумеется, за хорошую плату, но такие меры, конечно, вызывали недовольство иностранных правительств и могли невыгодно отразиться на торговле, и потому были оставлены Петром.
Постепенно, по мере того, как в офицеры выходили свои, обучавшиеся на иностранных судах, и образовались обученные команды русских матросов, прием на службу иностранцев сокращался все более и более; после войны все матросы-иностранцы были уволены, и в 1720 г. в числе 7.205 матросов русского флота не значится уже ни одного иностранца. Среди офицеров было, однако, много иностранцев, служивших по найму. В 1705 году на эскадре, зимовавшей у Котлина, русские офицеры составляли только четверть всего количества офицеров, но уже в 1723 г. вице-адмирал Крюйс, сам голландец, писал генерал-адмиралу Апраксину так: «По моему мнению, ни одного иноземца в офицеры не надлежит принимать, который не был бы добрым штурманом, понеже здесь и своих русских офицеров довольно есть». Петр, вообще очень ценя и уважая таких честных и знающих служак, как Крюйс, любил, чтобы во главе российского флота хоть номинально стояли русские. Так, даже Крюйс всегда зависел по службе от генерал-адмирала Апраксина. Петр был очень доволен, когда русские суда пошли первый раз в Испанию и Францию с русскими командирами.
На 32-пушечном фрегате полагалось тогда до 80 человек экипажа, на 50-пушечном – до 300, а на 84-пушечном – 650 человек.
Жизнь матросов петровского флота
Матросам флота петровских времен жилось очень неважно. Помещались они обыкновенно в трюме, среди бочек с водой. Эти бочки от качки часто давали течь; вода, вытекая из них, образовала, смешиваясь с песчаным балластом, грязь, превращая трюм в какое-то болото. Рогожные кули, в которых на флоте хранился провиант, загнивали и распространяли ужасный запах; огромные корабельные крысы, случалось, кидались на людей и часто кусали сонных; провизию составляли дурно пропеченные сухари и солонина, часто уже испорченной доставленная на судно; в случаях долгого плавания эта участь постигала и свежую солонину, сухари покрывались противной зеленой плесенью, становились горькими и затхлыми, портилась и вода в бочках, принимая вид и цвет жидкого кваса, а вкус и запах тухлых яиц; каменный или песчаный балласт, занимая много места, не позволял погрузить достаточно воды и провианта, и при долговременных плаваниях, когда запасы взятой провизии иссякали, матросам приходилось довольствоваться уменьшенными порциями.
Больных и умерших было поэтому во флоте всегда очень много. Случалось, что всю эскадру охватывала какая-нибудь острая желудочная эпидемия, и экипажи приходилось, для освежения кораблей, свозить на берег. Англичанин Паддон, один из лучших адмиралов Петра, относившийся к матросам очень хорошо и человеколюбиво, утверждал, что русский флот, вследствие дурного продовольствия, терял людей вдвое более любого иностранного флота. В 1716 г. Девиер писал из Копенгагена: «Здесь мы нажили такую славу, что в тысячу лет не угаснет. Сенявинской команды умерло здесь близко 150 человек, и из них много бросали в воду в канал, а ныне уже человек 12, которых принесло к дворам... и я, увидев то, хотя и не из моей команды, однакож велел вытаскивать из воды и хоронить, а народ здешний о том жалуется, и министры некоторые мне говорили и хотели послать к королю». В 1717 г. у Паддона рекрутам было доставлено такое продовольствие, что многие заболевали, шли в госпиталь, но и там от худого смотрения и содержания умирали; другой раз, тоже благодаря гнилому продовольствию, у него из 500 рекрут осталось в течение одного месяца всего 278, да и те «почитай, померли с голоду, – писал Паддон, – и обретаются в таком бедном состоянии от лишения одежды, что, опасаюся, вскоре помрут. Морские служители и по се число, 11 октября, содержатся на кораблях и ночуют, которым зело студено ныне». «Ваше сиятельство, – писал Паддон Апраксину в 1718 г., – неведомы есть о половине бедностей людских здесь. Боже, помоги им!» Паддон ходатайствовал об улучшении жизни матросов перед самим царем, писал ему, что «от доброго провианту будут и люди лучше, а в его величества службе надобно лучших людей»; что от дурного содержания на флоте теряются старые, опытные матросы, а на выучку таких же опытных из молодых нужно долгое время. Царь вполне сочувствовал тому, что говорил Паддон, содействовал исполнению различных улучшений матросского быта, но вникнуть во все, все устроить и все сделать безукоризненно было не во власти даже самого Петра, а его сотрудники не всегда стояли на высоте задачи и не всегда были бескорыстны.
Флотским офицерам тоже приходилось трудно. Их, прежде всего, было очень мало; хороших штурманов, т. е. знающих море и берег и морские пути людей, было совершенно недостаточно; верных морских карт и измерений не существовало, о течениях имелись самые смутные представления, не все ладно обстояло в уменьи обращаться с компасом, вычисление пути могли делать только очень приблизительное; кроме всего, этого, большинство офицеров были люди разных национальностей и с трудом объяснялись как друг с другом, так и с командой.
Заботы Петра I о флоте
Но все эти недостатки, злоупотребления, вольные и невольные прорехи, покрывала могучая воля одного человека, которому море было родной стихией, а морская служба – любимое дело. Корабли петровских времен не стояли праздно в портах и выходили в море вместе со льдом, часто прорубаясь в нем, и только окончательное замерзание моря глухой осенью загоняло петровский флот в гавани. Царь строго требовал, чтобы корабли не застаивались в гаванях, и когда раз, в 1716 г., флот, по допущенному вице-адмиралом К. И. Крюйсом недосмотру, не мог выйти для осеннего рейса в море, заслуженный старик вице-адмирал получил такое внушение: «Я с великим неудовольствием слышу, что ревельская эсквадра так у вас неуправна, и осеннее время пропущено; ежели впредь так поступать станете, можете живот свой потерять». Встревоженному и опечаленному этой неудачей адмиралу Ф. М. Апраксину царь писал тогда же: «Зело вас прошу для Бога не печалью исправлять дело, ибо из письма вашего вижу, что зело печалишься о сем; пожалуй, побереги себя – воистину надобен». Благодаря такой школе, вырабатывались хорошие моряки, и число крушений, например, было сравнительно очень невелико, несмотря на долгие и поздние плавания; победы над шведскими судами при столкновениях свидетельствуют также, что, несмотря на внутренние недостатки и тяготу существования на кораблях, офицеры и матросы были одушевлены тем делом, которое делали, и делали его так, что адмирал Петр Михайлов был ими доволен. Взыскивать приходилось только за «шумство», т. е. пьяную драку, что случалось очень нередко. К концу царствования Петра русский флот состоял из 48 линейных кораблей, а галер и других мелких судов считалось в нем 787; всего экипажа было без малого 28.000 человек. Достигнут такой результат менее чем в 25 лет, если считать за начало постройку азовского флота.
Добыть море для России было заветной мечтой Петра, в исполнении ее он видел задачу своей жизни, залог благоденствия отечества.
«Господь Бог посредством оружия возвратил большую часть дедовского наследства, неправильно похищенного, – говорил Петр.– Умножение флота имеет единственно целью обеспечение торговли и пристаней; пристани эти останутся за Россией, потому что они сначала ей принадлежали; во-вторых, потому, что пристани необходимы для государства, ибо чрез сих артерий может здравее и прибыльнее сердце государственное быть». В декабре 1716 г. буря разрушила мол строившейся ревельской гавани и сильно потрепала зимовавшую за его прикрытием эскадру. На донесение Меншикова об этом несчастье царь писал между прочим: «Крайнее б бедство было, ежели б флот пропал, и дай Боже, чтоб более не было... Храни Боже! все наши дела испровергнутся, ежели флот истратится». Утешая царя, Меншиков в своем донесении напоминал царю известный рассказ о том величии духа, с каким король испанский Филипп принял известие о гибели своего флота. «А что пишете славной пример короля гишпанского, – отвечал царь, – то правда, только вы забыли написать конец его речи, что имею еще другой флот в сундуках»... А петровские сундуки были сильно поистощены именно на постройку и содержание флота. В 1712 г. на содержание флота было отпущено 400.000 руб.; в 1715 г.– уже 700.000, в 1721 г.– 1.109.000 руб.; с 1722 г. по 1725 г.– свыше полутора миллиона ежегодно. Это значит, что расходы на флот составляли более трети всех расходов на военные нужды, составлявших, в свою очередь, от двух третей до четырёх пятых всего государственного бюджета. Море, морское дело, флот, корабли – все это сделалось родной стихией душе Петра, и он был прекрасным знатоком морского и корабельного дела; современники считали его лучшим корабельным мастером в России, он мог быть не только опытным руководителем и надзирателем при постройке корабля, но и сам умел построить корабль от киля до тонкой кормовой резьбы. Корабль азовского флота «Готе Предестинация», т. е. «Божие Предведение», построенный по чертежам и при участии царя, был снабжен килем особого устройства, придуманным Петром: в случае повреждения этого киля кораблю не угрожала течь; такие кили были потом применяемы на английских кораблях. Корабль балтийского флота «Полтава», тоже построенный Петром по его чертежам и под его личным руководством и наблюдением, отличался очень хорошими морскими качествами и был хороший ходок. Корабль «Ингерманланд», построенный в России, превосходил своими морскими качествами корабли, купленные за границей. «Корабль „Ингерманланд“, – писал царь, – на парусах зело изрядный, так что лучше его нет, и только не отстают от него братья его, а приемыши все позади».
Проживая в Петербурге, Петр дня не пропускал без того, чтобы не заглянуть в адмиралтейство и не постучать там топором, прикинуть чертеж, сделать строителям несколько практических указаний, поспорить о той или иной детали строящегося для флота корабля со своими любимыми мастерами Петром Казанцем, Федосом Скляевым и Гаврилой Меншиковым, с которыми плечо о плечо он изучал корабельное дело и строил азовский флот. Эти невидные приятели Петра пользовались большим его расположением, и для них царь Петр был чтимым, любимым не за страх, а за совесть капитаном и отцом. «Mein Her captein un Fader, – писали Скляев и Гаврила Меншиков, поздравляя Петра андреевским кавалером, – здравствуй о Господе, дослужившись кавалерии св. апостола Андрея. Благодарим милости вашей о известии взятия дву фрегатов...» Her captein не забывал своих мастеров, уведомлял их о победах, о веселье, о самом себе, а мастера, в свою очередь, поздравляли царя с победами, сообщали о ходе кораблестроения, писали о своих пированиях: «Были в дому Федора Матвеевича зело шумны: с Иваном („Хмельницким“) был бой, и он нас пошиб». Еще в азовское время, поджидая в Воронеже Скляева, Петр разнес, на чем свет стоит, страшного «монстру» князя-кесаря Ромодановского, который осмелился задержать Скляева в Преображенском за драку с солдатами. На свадебном пиру царя в 1712 г. Федос Скляев сидел «на братнем месте», занимая третье место после государева, тогда как первое и второе занимали вице-адмирал Крюйс и шаутбенахт Боцис, шаферами же государя, кроме Меншикова, были все морские офицеры – Гослер, Папагай, Муханов, Вильбоа, Наум Сенявин, Мишуков – тот самый, которому Петр первому из русских доверил команду над фрегатом.
Царь сам заботливо следил за подготовкой офицерского состава своего флота; десятки и сотни молодых людей отправлялись им за границу для практического и теоретического изучения морского дела в Голландии, Англии, Франции, Испании Венеции. В Петербурге была основана морская академия. И свои и иностранные выученики подвергались строгому и тщательному экзамену, обыкновенно в присутствии царя, и на этом экзамене требовалось не показное, а деловое, честное знание. Утайки, как и вообще лжи, Петр не терпел и строго карал за попытки обмануть его; только правдивое, откровенное сознание в том или ином прегрешении могло избавить вольного или невольного виновника от строгой вспышки гнева царя-работника.
Во время одного экзамена обучавшихся за границей для службы на флоте молодых людей царь ходил, по своему обыкновению, взад и вперед по комнате, слушая ответы экзаменующихся. От внимания его не укрылось, что в те мгновения, когда он становился спиной к экзаменующимся, один из них подсказывает другому. Царь остановил сердобольного подсказчика, и тут выяснилось что подсказчик – не ученик, а слуга-калмык, бывший со своим барином за границей, служивший ему там и попутно учившийся всему тому, что должен был изучать его господин. Слуге наука пошла более впрок, и вот на царском экзамене он и пытался выручать своего господина из трудных положений. Царь сам стал экзаменовать калмыка, а потом его барина, и нашел, что слуга знает науку много лучше барина. Калмыку тут же была пожалована вольность и чин мичмана, а барина велено было записать в матросы и отдать в команду бывшему слуге, «дабы он постарался научить его тому, что сам разумеет». Потом этот калмык дослужился до контр-адмиральского чина.
Величайшим морским торжеством для Петра был всегда спуск на воду нового корабля. Эта церемония должна была происходить в его присутствии и под его руководством.
Торжественно справлялось появление среди судов русской эскадры «Дедушки русского флота», того самого ботика, который Петр разыскал в амбарах села Измайлова и на котором учился основам морского дела. В 1723 году ботик был торжественно приведен в С.-Петербург. От пристани Александро-Невского монастыря до Троицкого собора царь, сам управляя рулем, вел ботик мимо выстроившихся по реке военных и частных судов, которые отдавали честь своему дедушке. По берегу стояли толпы народа и выстроилась гвардия, приветствовавшая ботик ружейными залпами и преклонением знамен. 30-го мая, в день рождения государя, ботик снова показался на Неве; при его появлении раздались приветственные залпы с кораблей, с крепости, с берега от гвардейских полков. После литургии в Троицком соборе, «кушали все знатные персоны в сенатских палатах и веселились довольно». За обедом были предложены только четыре тоста: первый «во славу Божию», второй в честь новорожденного, третий за «Дедушку русского флота», четвертый «за здравие семейства Ивана Михайловича Головина», т. е. за весь флот, так как Головин – «обер-серваер флота» – был главным начальником всего кораблестроительного дела.
Ботик велено было хранить в адмиралтействе заботливо и бережно. Царь дал распоряжение, «чтобы во время грому и молнии все люди, ночующие в адмиралтействе на обеих вахтах – морской и сухопутной – были в осторожности и с пожарными инструментами в готовности, а когда какое несчастье от грому или от огня, от чего Бог да сохранит, случится, тогда бот... оставляя другие нужды, спускать на воду, чтобы оному никакого повреждения не было». В августе того же года «Дедушка» посетил своих внуков в гавани Котлина острова. Здесь «Дедушку» флота спустили на воду адмиралы, почетное место занял на ботике генерал-адмирал гр. Ф. М. Апраксин, царь, по своему адмиральскому чину, правил рулем, вице-адмирал кн. А. Д. Меншиков нес обязанности лоцмана, а обер-цейхмейстер генерал Отто стрелял, как канонир, из маленьких пушечек ботика, отвечая на гром салютов с кораблей эскадры и с крепости. После этого торжества ботик был отправлен снова в Петербург и мимо пленных шведских судов отведен в Петропавловскую крепость, где с большими почестями и был водворен на пребывание.
Высоко ценя и уважая своих деятельных сотрудников в морском деле, Петр воспитал в них ту большую доблесть, которая так ярко выступает в делах со шведами, и чувство собственного достоинства, любви и уважения к флагу, как представителю царя и России на чужбине. Раз вышел такой случай: на пути в Англию один из лучших петровских капитанов, Наум Сенявин, зашел со своим фрегатом в голландскую гавань. Голландцы почему-то захотели подвергнуть осмотру русский военный корабль, чего по морским правилам делать не полагается. Сенявин наотрез отказался, и тогда наш торговый агент Соловьев стал ему указывать на неудобство отказа голландцам в их желании осмотреть корабль и сказал, что судно могли бы за это арестовать. Сенявин вспыхнул и горячо ответил:
– Корабля своего осматривать не дал, то есть правда, того ради, что я хочу еще честь и живот мой продолжать, а буде я дал бы мой корабль осматривать, то весьма честь и живот вскоре бы минулся; и хотел бы я того шельмеца видеть, который грозил арестованием моего корабля! Разве и весь голландский флот на мя подвигнется, и тот добровольно осматривать не может, разве силою. Правда, мы здесь сильны только одним флагом и вымпелом, но потому-то и не боимся всего их флота, а за оные его такие непотребные слова (об аресте фрегата) вашей милости бы надлежало донести кому надлежит: понеже хотя бы на барке был поставлен флаг и вымпел его величества, то уже судно стало военным, а не торговым, и всякий голландский корабль мусит (должен) салютовать и вымпел свой спустить, что мы столько раз видели, и впредь так будет!
Морские операции флота Петра I
Морские операции петровского флота до сих пор еще мало изучены, но специалисты всегда указывают на такие действия, как под Выборгом в 1710 г., на Гангутский бой в 1714 г., крейсерство капитана Бредаля в Балтийском море в 1715 г. и набег Апраксина на берега Швеции в 1719 г., как на образцовый по тщательной маневрировке и обдуманным, сознательным и смелым действиям, свидетельствующим о том, что во главе кораблей и эскадр Петра стояли опытные люди и распоряжались они умелым экипажем.
Через два года после славной Гангутской победы 1714 эскадры Петра – свои гости на копенгагенском рейде и совместно с датской, голландской и английской эскадрами предпринимают ряд мавевров с целью очистить Балтийское море от шведских каперов, мешавших торговле Англии и Голландии с русским побережьем.
Не только своему высокому положению обязан был Петр и одной из счастливейших минут своей жизни. Это было знаменитое его командование флотами четырех держав в 1716 г., когда в датских водах находились союзные эскадры датская и русская и пришли английская и голландская для охраны от шведских каперов своих купцов.
Петр думал тогда из Дании сделать высадку на шведский берег и сосредоточил в Копенгаген целый корпус своих войск, а на копенгагенском рейде держал почти весь свой флот. Англичане и голландцы хотели пройти в Балтийское море, чтобы проводить свои торговые суда. Петр убедил датчан присоединиться и хотел идти сам со своими судами.
Адмиралы соединенных флотов просили царя, как опытного командира, взять на себя общую команду. Можно себе представить радость и удовольствие Петра при этом лестном предложении со стороны таких моряков, как англичане и голландцы, свидетельствовавшем об их уважении и доверии к царю и его юному флоту. 5-го августа Петр поднял свой штандарт при грохоте салюта со всех судов четырех эскадр. Начался маневр. По сигналу царя-адмирала авангардию составили 16 английских кораблей, кордебаталию (среднюю часть) – датчане в числе 17 кораблей, аррьергардию составили 13 русских фрегатов. Вне линии, против середины кордебаталии шел под царским штандартом корабль «Ингерманландия», а за ним отдельная линия из 4 русских фрегатов и 3 шняв – легких посыльных судов. 25 голландских кораблей, 3 английских, 2 датских и несколько русских составили отдельный отряд. В полдень по сигналу царя корабли снялись с якорей и пошли в Балтийское море – сначала англичане, потом голландцы, потом датчане и, наконец, новые вежливые хозяева Балтийского моря, русские. К ночи 8-го августа английские, голландские и русские суда подошли к северному берегу острова Борнгольма; на следующий день подошли и датчане, отставшие, как писал царь, «за тупостью кораблей». Отсюда Петр должен был возвратиться в Копенгаген, потому что датчане не хотели запереть вместе с другими союзниками шведскую военную гавань Карлскрону, что стремились сделать царь и английский адмирал Норрис.
Это командование четырьмя флотами осталось навсегда радостным событием для Петра, и он всегда с особым удовольствием вспоминал о нем. В честь события была, по его повелению, выбита особая медаль, на одной стороне которой красовался бюст Петра, а на другой – Нептун на колеснице с русским штандартом и тремя союзными флагами; здесь была и надпись: «Владычествует четырьмя. При Борнгольме».
Никакая волна, никакая буря не могли остановить Петра от поездки по морю на яхте, легкой парусной шлюпке или на весельном боте. Не раз в бурную погоду у матросов и гребцов, возивших Петра, опускались руки и замирало сердце, а он, смело и крепко держа в руках штурвал, ободрял оробевших:
– Чего боитесь? Царя везете! Не было еще того, чтобы утонул русский царь!– и всегда счастливо избегал опасности.
Зимой, когда лед сковывал водную стихию своей крепкой броней и Петру приходилось отказаться от пребывания возле моря и на кораблях, он приказывал обыкновенно прорубить во льду Невы перед дворцом канал в несколько десятков сажен длины и почти каждый день катался здесь на весельном катере, сам работая веслами. Очень он любил также зимой катанье на буэрах, поставленных на полозья и управлявшихся парусами. Каждый праздник целая вереница таких суденышек-саней скользила по невскому льду и мчалась в Петергоф.
Летом Петр всегда старался прожить хоть несколько дней в Петергофе, этом очаровательном приморском дворце. Подолгу просиживал он на террасе своего маленького дворца, любуясь морем и видневшимся вдали Кронштадтом с его укреплениями и эскадрой кораблей.
Море, доставлявшее так много радости и труда Петру, было и ближайшей причиной его смерти. В один темный и бурный ноябрьский вечер 1724 г. с версту от Лахты стал на мель шедший из Кронштадта бот с солдатами и матросами. Царь находился в это время как раз в Лахте, проездом на оружейный завод в Сестрорецке. Он увидел бедствие и послал шлюпку стащить бот с мели, но шлюпка не могла это сделать. Меж тем волны уже совсем захлестывали бот, и судну с окоченевшими людьми грозила неминуемая гибель. Петр, уже давно прихварывавший, бросился в шлюпку и, доехав до места гибели, выскочил на отмель, где, стоя по пояс в ледяной воде, стал распоряжаться спасением людей. Все были спасены, но это стоило Петру сильной простуды, от которой его болезнь усилилась и в два месяца свела его в могилу. 28 января 1725 г., в первой четверти шестого часа утра, «уснул от трудов Самсон Российский».
сайт рассказывает, как началось строительство Балтийского флота, и правда ли, что чрезмерная любовь императора к морю свела его в могилу.
«Веслами и смекалкой»
В 1720 году был издан «Морской указ Петра I». На долгие века этот документ стал моральным и даже уголовным кодексом русских моряков.
Балтийский флот зародился во время Великой Северной войны 1700-1721 годов. Строительство галер было начато по приказу императора Петра Алексеевича в 1702 году на верфях, находящихся на реках Сясь, Луга и Олонка. Для того, чтобы шведы не разгромили верфи, первое время территорию охраняли корабли, купленные Российской Империей за границей. Война со шведами была в разгаре, русские были вынуждены атаковали крупные корабли неприятеля на утлых лодочках. Регулярные столкновения происходили под Архангельском, на Ладожском и Чудском озерах. Многие суда были отбиты у шведов, что называется, с помощью «весел и смекалки».
В срочном порядке на реке Сясь началась постройка шести фрегатов. Петр I прекрасно понимал, что без сильного флота овладеть берегами Невы и ее устьями невозможно. Первый Санкт-Петербургский генерал-губернатор Александр Меншиков отправился в разведку и нашел очень удобное место для новых верфей - на реке Свирь в Лодейном поле. «Леса зело изрядные», - писал князь императору. Петр лично поехал в это глухое место и шесть недель трудился без устали, своими руками заложив и начав постройку 7 фрегатов, 5 шняв, 7 галер, 13 полугалер, 1 галиота и 13 бригантин. Кроме Лодейного поля, суда строились на реке Луге, в Селицком рядке.
Петр I прекрасно понимал, что без сильного флота овладеть берегами Невы и ее устьями невозможно. Фото: Commons.wikimedia.org
Тогда же царь распорядился на реках Волхове и Луге «сделать 600 стругов для свейской службы» («свейской» означает шведской). На выполнение этих грандиозных планов были брошены огромные силы, мастера съезжались в этот заболоченный край со всей России. Струги - это небольшие плоскодонные парусно-гребные суда, которые предназначались для передвижения по рекам. На Луге дело пошло быстро, уже через несколько месяцев было готово 170 стругов, а вот на Волхове работы застопорились, пришлось на место выезжать графу Шереметьеву и лично руководить работами.
Русские суда петровского флота строились по лучшим английским и голландским чертежам. Но вот качество первых из них было не на высоте. Дело в том, что материал подвозили не самый подходящий для кораблестроения, рабочие не отличались опытностью. Но главное - Петр так сильно торопил мастеров, что те вынуждены были поступиться качеством ради скорости.
Виселицы для лесорубов
Первые фрегаты типа «Штандарт» имели длину 27 метров, ширину 7 метров, были вооружены 28-30 пушками. На этом легендарном паруснике был поднят штандарт Петра I с двуглавым орлом, в лапах и на крыльях которого были изображены карты четырех морей: Балтийского, Белого, Каспийского и Азовского, выход к которым был осуществлен в петровские времена.
Первый фрегат типа "Штандарт" Фото: Commons.wikimedia.org
Отдаленность верфей на Свири, Сяси, Волхове очень беспокоила царя, поэтому он начал укреплять устье Невы. На Заячьем острове заложил Петропавловскую крепость, на острове Котлин - укрепления. Главная база нового Балтийского флота была названа Кроншлот.
За каких-нибудь 10-15 лет в условиях непрекращающейся войны со шведами, в безлюдном и болотистом краю вырос Санкт-Петербург. Из Тамбовской, Воронежской, Казанской и Нижегородской губерний непрерывным потоком шли люди, сплавлялся лес. В окрестностях Петербурга были посажены дубовые леса, которые под страхом смерти было запрещено вырубать. А чтобы некоторые не ослушались, по берегу Невы установили виселицы для лесорубов-нарушителей. Надо сказать, что народ с неохотой отправлялся в Петербург: платили тут с задержками, условия жизни в болотах оставляли желать лучшего. Постоянно вспыхивали различные эпидемии, рабочие гибли тысячами в этой тяжелой среде.
По пояс в ледяной воде
В 1707 году принята новая судостроительная программа по Балтийскому флоту: 27 линейных кораблей, от 50 до 80 орудий на каждом, шесть 32-пушечных фрегата и шесть 18-пушечных шняв. Первым русским линейным кораблем стала «Полтава», которая была заложена в конце 1709 года на Главном Адмиралтействе в Санкт-Петербурге и спущена на воду летом 1712 года. Строительством корабля руководил сам Петр I.
Первыми матросами русского флота стали выходцы из «потешных войск». Эти молодые люди выросли рядом с будущим императором, учились вместе с ним военным и гражданским наукам и участвовали с Петром в первых учениях. 30 лучших путешествовали вместе с царем по Голландии и Англии. Сотни матросов и офицеров были наняты в Голландии.
Император не жалел средств на создание и содержание флота. В 1712 году на эти нужды было отпущено 400 тысяч рублей; в 1715 - уже 700 тысяч, в 1721 - более миллиона рублей, с 1722 по 1725 годы - свыше полутора миллионов ежегодно.
Проживая в Петербурге, Петр ежедневно заглядывал в адмиралтейство, прикидывал чертежи, давал строителям практические указания, спорил о той или иной детали строящегося для флота корабля.
Морские операции Балтийского флота в то время были регулярными, император не позволял застаиваться кораблям на пристанях.
Историки особо выделяют действия российских кораблей под Выборгом в 1710 году, Гангутский бой в 1714 году, крейсерство капитана Бредаля в Балтийском море в 1715 году и набег Апраксина на берега Швеции в 1719 году.
По злой иронии море стало одной из причин смерти император. Фото: Commons.wikimedia.org
Петр I обожал море. По злой иронии оно стало одной из причин смерти императора. В ноябре 1724 года недалеко от Лахты сел на мель бот с солдатами и матросами. Петр как раз проезжал неподалеку, направляясь на оружейный завод в Сестрорецке. Судно захлестывали высокие волны, оно было на грани гибели. Несмотря серьезную хворь, император бросился в ледяную кашу. Находясь по пояс в воде, он руководил спасением людей. Все были спасены, но Петр сильно простудился и спустя два месяца скончался в возрасте 52 лет.
Регулярный русский военно-морской флот родился в 1696 г., когда Петр строил в Воронеже свои галеры и галеасы. Но попытка Петра создать в короткий срок на Черном море большой корабельный флот не увенчалась тогда успехом.
Вынужденный заключить мир с Турцией, Петр I начал Северную войну за берега Балтики. Там начал создаваться большой Балтийский флот. Опыт строительства флота для Черного моря был использован на берегах Финского залива.
Создание военно-морского флота на Балтийском море можно разделить на четыре периода:
1. Борьба за выход к берегам Финского залива, создание озерных флотилий на Ладожском и Чудском озерах и их содействие сухопутной армии (1700-1703 гг.).
2. Упрочение позиций на Финском заливе, создание корабельного и гребного флота, его помощь армии в борьбе за побережье Финского залива, в овладении Выборгом, Ревелем и Моозундом (1703 — 1711 гг.).
3. Борьба за Финляндию и за выход в Балтийское море; создание большого гребного флота и усиление корабельного флота; комбинированные операции у берегов Финляндии (1711 — 1714 гг.).
4. Завоевание русским флотом господства на Балтийском море; создание большого корабельного флота; действия у берегов Швеции (1714 — 1721 гг.).
Русский флот, так же как и сухопутная армия, рос и усиливался в ходе войны со шведскими захватчиками. Развитие его шло последовательно и было строго увязано с расширением базирования.
Когда-то, в период строительства большого флота "кумпанствами", в Воронеже один моряк заметил Петру, что для строящегося флота нет базы; Петр на это замечание моряка ответил, что построенный флот сам найдет себе базу. Неудачный опыт первого строительства флота на юге был полностью учтен Петром. Сейчас он уже правильно оценивал важность создания базы флота.
К началу Северной войны у русских не было даже озерных флотилий на Ладожском и Чудском озерах, и там полностью господствовали шведы.
Только в ходе Северной войны, после неудачи у Нарвы, в 1701 г. Петр I приступил к строительству 600 стругов на реках Волхов и Луга. Кроме того, в казну были взяты все годные частные суда на озерах Ладожском и Чудском и на реках, впадающих в эти озера.
В 1701 — 1702 гг. началась борьба русской флотилии, составленной из стругов, со шведской озерной флотилией на Ладожском озере, закончившаяся полной победой русских.
На Чудском озере борьба затянулась до 1704 г., когда часть шведской озерной флотилии была уничтожена, а остальные суда были взяты русскими.
Осенью 1702 г. с помощью озерной флотилии был взят город Нотебург (переименованный в Шлиссельбург). Весной 1708 г. взятием Ниеншанца был завоеван выход к морю и одновременно все течение р. Нева оказалось в руках Петра.
Еще в 1702 г. Петр, предвидя возможность скорого выхода к берегам Балтики, заложил верфь в устье р. Сясь на Ладожском озере для постройки небольших мореходных судов — фрегатов, шмаков и т. д.
В 1703 г. была основана Олонецкая верфь, а также небольшие верфи на реках Волхов и Луга и в городе Новая Ладога.
В 1704 г. начали строиться небольшие суда в Петербурге. Однако крупные суда в Петербурге не строились вплоть до Полтавской победы, когда Россия окончательно закрепилась на Финском заливе. Оперативной базой флота был Петербург.
Вновь выстроенная у острова Котлин морская крепость Крон- шлот защищала подходы к устью Невы.
В 1704 г. Петр овладел Нарвой, в результате чего расширялось базирование флота.
Русский Балтийский флот усиливался постепенно. На первых порах он, значительно уступая в силе шведскому флоту, выполнял задачи защиты своих баз от нападений шведского флота, защиты балтийского побережья и содействия с моря сухопутной армии в борьбе за Выборг и Ревель. Одновременно Петр I создает новые морские базы в Ревеле и Выборге.
С переходом в решительное наступление русских вооруженных сил в Прибалтике Петр ставит перед Балтийским флотом задачу более активного содействия наступающей армии. Создается мощный галерный флот, который мог более тесно взаимодействовать с сухопутной армией в условиях плавания в шхерных районах вдоль берегов Финляндии. Комбинированное наступление сухопутной армии, галерного и корабельного флотов завершается победой при Гангуте, которая предрешила успех борьбы русской армии за Финляндию и обеспечила русскому флоту выход в открытое Балтийское море.
Последний период Северной войны характеризуется значительным усилением корабельного флота и господством его на Балтике. Это позволило Петру I организовать ряд крупных десантов на берега Швеции, угрожая даже ее столице Стокгольму.
Таким образом, вначале Петром I был создан большой галерный гребной флот. Особенности морского театра военных действий, главным образом у берегов Финляндии, ограничивали возможности корабельного флота. Шхерные районы, тянувшиеся почти вдоль всего южного и юго-западного берега Финляндии, с их узкими, извилистыми проходами и многочисленными подводными камнями, почти исключали возможность маневрирования на парусах корабельного флота. Для него возможно было плавание только по широким изученным проходам в шхерах.
В шхерных районах гребной флот имел решающее преимущество.
Характерно, что шведы не учли этих особенностей театра военных действий и не создали галерного гребного флота. Сильный шведский корабельный флот оказался беспомощным у берегов Финляндии против русского галерного флота.
Петр I положил начало гребному флоту еще в период борьбы за Ладожское и Чудское озера. С выходом русской армии на берега Финского залива строительство гребного флота не прекратилось.
Русский галерный флот уже показал свое преимущество при взятии Выборга, действуя в шхерных и мелководных районах. Но особенно велико значение галерного флота было при его действиях в Финляндии, когда он сыграл решающую роль.
В 1713 г. галерный флот состоял из 2 прамов, 2 галиотов, 3 полугалер, 60 скампавей, 30 бригантин, 60 карбасов и 50 больших лодок, имея десант в 16 000 человек.
В 1714 г. галерный флот насчитывал уже 99 скампавей и галер с десантом в 24 000 человек.
В 1719 г.- 132 галеры, свыше 100 больших лодок с десантом в 25 000 человек и в 1721 г.- 171 галеру и 4 бригантины.
Основным типом судов гребного флота были галеры и скампавеи (те же галеры, но меньших размеров). Суда были вооружены небольшим количеством малокалиберных орудий и имели экипаж с десантом до 260 человек. Они могли ходить под парусами, но основным средством передвижения были весла. Бригантины и карбасы были парусно-гребными судами, но значительно меньших размеров, чем галеры и скампавеи. Они имели экипаж только до 70 человек и использовались в основном для перевозки войск и грузов.
Корабельный флот развивался и рос медленнее, чем галерный. Постройка корабельного флота представляла значительно более трудную задачу. Кроме того, для плавания и боевого использования судов корабельного флота требовалась большая выучка. Петр I добился высокого качества постройки судов не сразу. Вначале для строительства флота нехватало сухого леса и приходилось строить корабли из сырого материала. Были и конструктивные недостатки при проектировании судов.
Корабли обладали малой мореходностью. При свежем ветре они плохо маневрировали и приходилось задраивать нижние портики, что значительно снижало возможности артиллерийского огня.
Постепенно, с накоплением опыта судостроения, конструктивные недостатки были изжиты, и суда Балтийского флота не уступали ни по конструкции, ни по качеству постройки лучшим судам морских держав Западной Европы.
Беспрерывно расширялась и база судостроения. К 1725 г. в России работало уже 25 верфей. Одновременно с численным ростом флота растет и количество баз. Кроме основной базы — Петербурга, существовала еще оперативная база корабельного флота в Ревеле и ряд баз для галерного флота на беретах Финляндии.
Развитие Балтийского корабельного флота можно проследить по таблице на стр. 267, показывающей только вооружаемые к плаванию суда. Рост артиллерийского вооружения в корабельном флоте виден из следующей таблицы.
Нужно подчеркнуть, что с ростом количества орудий на кораблях одновременно увеличивался их калибр и качество.
Строя корабли, Петр I одновременно формировал и их экипажи. Это была трудная задача. Не только офицерских, но и матросских кадров почти не было. Естественно, что вначале Петру пришлось прибегать к найму во флот не только иностранных офицеров, но даже унтер-офицеров и матросов. Причем, как мы уже говорили, нанимались за границей преимущественно русские и украинцы, неизвестно какими путями попавшие за границу, и южные славяне — далматинцы, сербы, болгары.
Петр наем иностранцев рассматривал как временную меру. Он сразу же после взятия Азова приступил к подготовке кадров русских морских офицеров.
Вначале Петр посылал русских дворян учиться за границу. В 1701 г. в Москве была основана Навигационная школа, где училось до 500 будущих морских офицеров.
В 1716 г. старшие классы этой школы были переведены в Петербург, став костяком основанной там Морской академии.
К 1715 г. матросский и унтер-офицерский состав флота состоял уже полностью из русских.
Комплектование флота производилось, так же как и армии, путем рекрутского набора.
Гребцы экипажей галерного флота вначале комплектовались из каторжан и пленных, но вскоре Петр отказался от этой системы и стал сажать гребцами солдат пехотных полков.
Это давало русским то преимущество, что при абордаже гребцы могли участвовать в бою. В результате этого русские гребные суда были значительно сильнее шведских.
С формированием русского флота был создан и его устав. Зачатками морского устава явились 15 статей, составленные Петром I во время его плавания на галерах к Азову в 1696 г.
Число этих статей в 1698 г. было увеличено до 64. В 1710 г. Петр лично составил первый морской устав "Инструкция и артикулы военному российскому флоту".
В 1715 г. Петр I приступил к составлению более полного морского устава, который был издан в 1720 г. — "Книга устав морской, о всем, что касается доброму управлению в бытность флота в море".
Постройка кораблей (гравюра времен Петра)
В этом уставе излагались правила внутреннего распорядка на флоте, права и обязанности всех военнослужащих, порядок плавания как отдельных судов, так и целых эскадр. Морской устав Петра I отличался оригинальностью и являлся результатом его многолетнего боевого опыта.
Петр обращал особое внимание на воспитание у офицеров и матросов смелости, смекалки и инициативы.
Один английский офицер, служивший в русском флоте при Петре, так характеризовал его: "Если какие-нибудь суда в мире могут нанести нам (т. е. англичанам) вред, то особенно стоят в таких условиях российские, выстроенные в Петербурге, которые без сомнения, раз их снабдят достаточными командами, обладают отличными качествами, как парусные суда, и несравненно лучше наших снабжены мачтами, парусами, якорями, кабелями и прочею снастью (все настоящее российское произведение, из коих выбирается все самое отборное для императорского флота)". ("История российского флота в царствование Петра Великого", неизвестного английского автора; перевод и редакция Путятина.)
Трудами Петра I был создан мощный военно-морской флот. Петр так характеризовал значение морского флота: "Всякий потентат, который едино войско сухопутное имеет, одну руку имеет, а который и флот имеет, обе руки имеет".
Флот Петра 1
Лучшее, что нам дает история,- это возбуждаемый ею энтузиазм.
Флот Петра 1 это гордость страны, то над чем царь работал каждую минуту своей жизни. По крайней мере, именно так многие историки преподносят нам деятельность будущего императора России. Так ли все однозначно в этом вопросе? К концу статьи Вы сами увидите, что ответ – нет. Конечно, Пётр первый создал флот, но какой, для чего и вместо чего – на эти вопросы мы ответим чуть ниже.
Создание флота Петром 1 на новый лад
Учебники истории говорят нам о том, что у России не было флота и только благодаря тому, что в стране появился такой царь, Россия начала строить собственные корабли. Так ли это? Конечно, нет. Флот до Петра первого в России был и был он достаточно большой и современный. Следует напомнить, что к моменту прихода к власти нового Романова в России был фактически один большой порт – на севере, в Архангельске. Порт с кораблями: военными и торговыми.
Если пытаться выстроить правильную цепочку тех далеких событий, то флот Петра 1 был построен только после того, как царь собственноручно уничтожил все старые корабли! Справедливости ради, следует отметить, что среди уничтоженных кораблей, практически не было военных, но другие корабли (торговые и рыболовные) были очень хорошего качества и отлично подходили для плаванья в северных водах. Многие из них доплывали до берегов Англии и Персии, что лишний раз свидетельствует об их качестве.
Строительство на западный манер
Кораблестроение на западе, прежде всего, в Голландии и Англии было на порядок выше, чем в России. Но их корабли строились по специальной технологии, которую разрабатывали веками, и они предназначались для плавания в нейтральных и южных водах. Кроме того отличие заключалось в том, что корабли, например, Голландии были более маневренными и скоростными. Казалось бы, правильно все делал Петр 1, флот которого строился по западным образцам. Не все так однозначно. Бусы (это основные русские корабли, который были более пузатые, но и более легко ловили даже легкий ветер) в Азии полностью покорили Индийский океан и были на вооружении до конца 18 века.
Такие корабли Петр 1 уничтожил полностью. Все, что веками строилось его предшественниками, он уничтожил в один момент. Такое поведение весьма свойственно для Петра, и о его причинах мы поговорим в другой статье. Сейчас же необходимо отметить, что уничтожив флот, русский правитель начал его выстраивать заново, на голландский и английский манер. Вот тут мы и подошли к сути повествования. Флот Петра 1 не был таким великолепным, как об этом принято писать. Многие историки и вовсе говорят, что строил царь «подобие флотилии». Почему? Ответ кроется в технологии. В Англии, например, процесс постройки корабля очень щепетильный и заключается в следующем:
- Выбор правильной породы древесины и ее тщательная сушка.
- Пропитывание древесины специальной смолой, которая защищает корабль от порчи в результате постоянного нахождения в воде.
Эти 2 очень простых правила, но они содержат секрет того, почему западные страны строят такие хорошие корабли. Основы этих правил русский царь постиг в результате великого посольства, но в тонкости технологического процесса его, естественно, никто не посвящал! В результате спешное строительство нового русского флота привело к явному нарушению всей технологии. Древесина не просушивалось должным образом (времени не было, флот был нужен в самые короткие сроки), а ее пропитка производилась совсем не тем составом, который для этого применялся в западных странах.
Судьба флота Петра
Говоря о величии флотилии России в период царствования Петра Романова, многие историки почему-то забывают уточнить – а где сейчас эти самые корабли? Сколько они служили государству? Например, некоторые английские корабли той эпохи до сих пор на плаву! А что с нашими кораблями?
Судьба черноморского флота известна всем – его сожгли. Причиной таких событий был 1711 год и события в русско-турецких отношениях. Об этом Вы можете прочитать в соответствующей статье данного раздела. Пока констатируем, что целый флот Петра первого был уничтожен, не просуществовав и 10 лет. Но это трудно поставить в вину русскому царю, в конце концов это был политический фактор, который мы сейчас не рассматриваем.
Мы можем проследить судьбу Балтийского флота! Его никто не уничтожал. Он просуществовал до конца жизни императора. Итак, давайте смотреть на события той поры. К 1708 году в стране был только гребной флот. Строительство крупных кораблей не велось вовсе! Только в 1714 году в Архангельске было построено 7 крупных кораблей на 52 пушки. Но в результате непомерной работы больше в период царствования Петра флот в Архангельске не строился. Откуда же взялись крупные русские корабли?
Их покупали. Например, с 1712 по 1714 гг. было куплено 16 экземпляров. Все они в конечном итоге были уничтожены в сражениях.
Балтийский флот Петра 1 на момент его смерти состоял из:
- Линейных кораблей – 36
- Фрегатов – 12
- Шнявы – 2
Достаточно неплохой арсенал, который был на уровне любой европейской державы. Но давайте смотреть, что было с этими кораблями дальше. К 1731 году только 8 из этих кораблей (новых в тот момент уже не строили) могли осуществлять выход в океан! Более того, в 1742 году ни один из этих кораблей не смог выйти в море, когда возник конфликт со Швецией и малочисленный флот противника пытался блокировать Балтийское море.
Вот и получается, что срок жизни тех знаменитых «чудо-кораблей», которые строил Петр 1 составлял всего 5-10 лет. После этого времени, из-за неправильного технологического процесса в момент строительства, флот просто гнил. Вот и получается, что образ создателя флота для Петра подходит мало, ведь он принял страну с сильными и действующими кораблями, а оставил после себя не более 10 полноценных кораблей, ни один из которых не сохранился даже до конца 18 века.
Подводя итоги вышесказанному, хочется вернуться к тому, с чего эта статья начиналась – Петр 1 по справедливости должен быть назван в исторических учебниках разрушителем флота, но никак не его создателем. Хотя, справедливости ради необходимо отметить, что сам царь пытался сделать из России великую морскую державу, но это было не в его силах. Флот Петра 1 был слаб и кроме одной победы над достаточно слабой Швецией, ничего не добился. Царь посчитал, что за год западного посольства постиг все тонкости кораблестроения, но это было не так. В результате Россия после Петра вовсе осталась без флота, и только через 100 лет началось новое строительство кораблей, которые строились по правильной технологии и действительно служили интересам государства.
Российская Академия Предпринимательства
Факультет менеджмента
РЕФЕРАТ
на тему: “Военная реформа Петра I и создание российского флота”
по дисциплине “История отечества”
Выполнила:
студентка 2 курсаКаджая И.И.
Проверил:
Москва, 2002
ВВЕДЕНИЕ
Начало реформирования вооруженных сил относится ко второй половине XVII в. Уже тогда создаются первые рейтарские и солдатские полки нового строя из даточных и “охочих” людей (т.е. добровольцев). Но их было еще сравнительно немного, и основу вооруженных сил все еще составляло дворянское конное ополчение и стрелецкие полки. Хотя стрельцы и носили единообразную форму и вооружение, но денежное жалование, получаемое ими, было ничтожно. В основном они служили за предоставлявшиеся им льготы по торговле и на занятие ремеслом, поэтому были привязаны к постоянным местам жительства. Стрелецкие полки ни по своему социальному составу, ни по своей организации не могли явиться надежной опорой дворянскому правительству. Не могли они также и всерьез противостоять регулярным войскам западных стран, а, следовательно, быть достаточно надежным орудием решения внешнеполитических задач.
Поэтому Петр 1, придя к власти в 1689 г., столкнулся с необходимостью проведения радикальной военной реформы и формирования массовой регулярной армии.
1. Реформа вооруженных сил.
Ядром военной реформы стали два гвардейских (бывших “потешных”) полка: Преображенский и Семеновский. Эти полки, укомплектованные в основном молодыми дворянами, стали одновременно школой офицерских кадров для новой армии. Первоначально была сделана ставка на приглашение на русскую службу иностранных офицеров. Однако поведение иностранцев в сражении под Нарвой в 1700 г., когда они во главе с главнокомандующим фон Круи перешли на сторону шведов, заставило отказаться от этой практики. Офицерские должности стали замещаться преимущественно русскими дворянами. Помимо подготовки офицерских кадров из солдат и сержантов гвардейских полков, кадры готовились также в бомбардирской школе (1698 г.), артиллерийских школах (1701 и 1712 гг.), навигацких (1698 г.) классах и инженерных школах (1709 г.) и Морской академии (1715 г.). Практиковалась также посылка молодых дворян для обучения за границу. Рядовой состав первоначально комплектовался из числа “охотников” (добровольцев) и даточных людей (крепостных, которых отбирали у помещиков). К 1705 г. окончательно оформился порядок набора рекрутов. Их набирали по одному от каждых 20 крестьянских и посадских дворов раз в 5 лет или каждый год — по одному от 100 дворов. Таким образом установилась новая повинность-рекрутская для крестьянства и посадских людей. Хотя верхи посада-купцы, заводчики, фабриканты, а также дети духовенства освобождались от рекрутской повинности. После введения подушной подати и переписи мужского населения податных сословий в 1723 г. порядок рекрутского набора был изменен. Рекрутов стали набирать не от количества дворов, а от численности мужских податных душ. Вооруженные силы делились на полевую армию, которая состояла из 52 пехотных (из них 5 гренадерских) и 33 кавалерийских полков, и гарнизонные войска. В состав пехотных и кавалерийских полков включалась артиллерия.
Регулярная армия содержалась полностью за счет государства, одета была в единообразную казенную форму, вооружена стандартным казенным оружием (до Петра 1 оружие и лошади у дворян-ополченцев, да и у стрельцов были свои). Артиллерийские орудия были единых стандартных калибров, что существенно облегчало снабжение боеприпасами. Ведь ранее, в XVI — XVII веках, пушки отливались индивидуально пушечными мастерами, которые их и обслуживали. Армия обучалась по единым Воинским уставам и инструкциям.
Общая численность полевой армии к 1725 г. составляла 130 тыс. человек, в гарнизонных войсках, призванных обеспечить порядок внутри страны, насчитывалось 68 тыс. человек. Кроме того, для охраны южных границ были образованы ландмилиция в составе нескольких конных иррегулярных полков общей численностью в 30 тыс. человек. Наконец, имелись еще иррегулярные казачьи украинские и донские полки и национальные формирования (башкирские и татарские) общей численностью 105-107 тыс. чел.
Радикально изменилась система военного управления. Вместо многочисленных приказов, между которыми ранее было раздроблено военное управление, Петр 1 учредил военную коллегию и адмиралтейств-коллегию для руководства армией и военно-морским флотом. Таким образом, военное управление было строго централизировано. Во время русско-турецкой войны 1768-1774 гг. при императрице Екатерине II был создан Военный совет, осуществлявший общее руководство войной. В 1763 г. образован Генеральный штаб как орган планирования военных операций. Непосредственное управление войсками в мирное время осуществляли командиры дивизий. Во второй половине XVIII в. в русской армии было 8 дивизий и 2 пограничных округа.
Общая численность войск к концу XVIII в. возросла до полумиллиона человек и они полностью обеспечивались вооружением, снаряжением и боеприпасами за счет отечественной промышленности (она производила в месяц 25-30 тыс. ружей и несколько сот артиллерийских орудий).
Во второй половине XVIII в. армия переходила на казарменное содержание, т.е. стали в массовом масштабе строиться казармы, в которые поселялись войска. Ведь в начале этого века казармы были только у гвардейских полков, а основная масса войск располагалась в домах обывателей. Постойная повинность была для податных сословий одной из наиболее тяжелых. Армия, которая комплектовалась путем рекрутского набора, отражала социальную структуру общества. Солдаты, выходя из крепостной зависимости от помещика, становились крепостными государства, обязанные пожизненной службой, сокращенной позже до 25 лет. Офицерский корпус был дворянский. Хотя русская армия и носила крепостнический характер, она была все же национальной армией, чем резко отличалась от армий ряда западных государств (Пруссии, Франции, Австрии), где армии комплектовались из наемников, заинтересованных лишь в получении платы и грабеже. Не случайно в Полтавском сражении шведский король Карл XII, обращаясь к солдатам, говорил, что впереди их ждут слава, грабеж, вино и женщины. Петр 1 перед этой же битвой сказал своим воинам, что они сражаются “не за Петра, но за Отечество, Петру врученное”.
Во второй половине XVIII в. была значительно усилена артиллерия в русской армии, перевооруженная шуваловскими длинными гаубицами.
2. Создание регулярного военно-морского флота.
На 4 ноября 1696 года было назначено заседание Боярской Думы, к которому Петр подготовил записку с названием: “Статьи удобные, которые принадлежат к взятой крепости или фартеции турок Азова”. Собранная в Преображенском Дума выслушала историческое предложение Петра 1: “… воевать морем, понеже зело близко и удобно многократ паче, нежели сухим путем. К сему же потребен есть флот или караван морской, в сорок или вяще судов состоящий, о чем
надобно положить не испустя времени: сколько каких судов и со много ли дворов и торгов и где делать?”. Дума постановила такой приговор: “Морским судам быть…”.
Всем жителям московского государства необходимо участвовать в постройке кораблей. Вотчинники, как духовные, так и светские, помещики, гости и торговые люди обязаны были в определенном числе строить сами корабли, а мелкопоместные помогать взносом денег. С этой целью положено было, чтобы владельцы духовные с 8000 крестьянских дворов, а светские с 10000 дворов построили по одному кораблю, а гости и торговые люди, вместо десятой деньги, которая с них собиралась, построили бы 12 кораблей; мелкопоместные же, у которых было менее ста дворов, должны были вносить по полтине с двора. Количество снаряженных таким образом
судов также было определено. Их приказано было выстроить 80, а еще 80 государство предполагало построить на своих верфях. Их формы и вооружение были также точно обозначены. Постройка судов должна была производиться в Воронеже и в соседних пристанях.
Дело судостроения шло довольно успешно. В 1698 году были построены требуемые суда.
Азовская победа привела ко многим переменам в России.
Кроме того, Петр посылает за границу 35 молодых людей, 23 из которых носили княжеский титул, для обучения морскому делу. Позже, в декабре 1696 года Петру приходит мысль снарядить за границу посольство, поручив ему заботу об организации коалиции европейских держав для продолжения борьбы с Османской империей. Посольство, кроме того, должно было нанять за рубежом специалистов на русскую службу, закупить оружие, а также пристроить для обучения новую партию дворян.
Поручив управление страной князю Федору Ромодановскому и боярину Тихону Стершневу, посольство выехало 2 марта 1697 года из Москвы. Посольство назвали “великим” из-за его многочисленности. Его возглавляли три посла: Лефорт, Головин и Возницын. В числе волонтеров находился Петр Михайлов – под такой фамилией значился царь.
Посольство сопровождал многочисленный обслуживающий персонал: священники, лекари, переводчики, хлебники. В месте с солдатами охраны общая численность составляла 250 человек, а обоз насчитывал 1000 саней.
Рождение Российского военно-морского флота
В России День военно-морского флота отмечают ежегодно в последнее воскресенье июля. Потребность во флоте появилась в России еще в 17 веке. Чтобы избежать тотальной культурной и политической изоляции, империи требовалось развитие морских путей. Отсутствие флота тормозило развитие страны.
«Морским судам быть» — эти слова Петра I предопределили появление дня рождения Российского военно-морского флота. По настоянию императора Боярская Дума 20 октября 1696 года приняла решение о создании в государстве регулярного флота.
Настойчивость Петра можно было понять – всего годом ранее закончилась провалом осада русской армии турецкой крепости Азов. И все из-за отсутствия флота у русских, ведь турецкий флот беспрепятственно снабжал осажденных с моря боеприпасами и продуктами.
Военное кораблестроение развернулось в Воронеже, затем в Петербурге, в Архангельске и на Ладоге. Быстро были созданы Балтийский и Азовский флоты, а за ними Тихоокеанский и Северный.
На верфях Воронежского адмиралтейства в 1696-1711 годах для первого российского регулярного военно-морского флота было построено около 215 кораблей. В результате крепость Азов была завоевана, а в последствии с Турцией был подписан необходимый России мирный договор.
Краткая история Российского военно-морского флота
Благодаря наличию флота, русские моряки тоже внесли значительный вклад в географические открытия. Так, в 1740 году был основан Петропавловск-Камчатский, к чему приложили усилия В. Беринг и А. Чириков. Спустя год ими же был открыт пролив, через который они достигли западного побережья континента Северной Америки.
У мореплавателей Беринга и Чирикова эстафету географических открытий, имеющих огромное значение для страны, науки и экономики, подхватили такие русские мореплаватели как Путятин Е.В., Беллинсгаузен Ф.Ф., Лазарев М.П., Головнин В.М.
Уже во второй половине 18 века Российский военно-морской флот настолько окреп и возрос, что занимал 3-е в мире место по количеству боевых кораблей. Мастерство и тактика боевого поведения на море постоянно совершенствовалась, и благодаря этому русские моряки одерживали победы в морских сражениях. Подвиги адмиралов Ф.Ф. Ушакова, П.С. Нахимова, Г.А. Спиридова, Д.Н. Сенявина, В.И. Истомина, Г.И. Бутакова, С.О.
Маркова и В.А. Корнилова вошли в историю военно-морского флота, как яркие, блестящие действия талантливых флотоводцев.
Внешняя политика России стала более активной. В 1770 году Российский военно-морской флот добился господства в Эгейском море, усилиями эскадры адмирала Спиридова, разбившего турецкую флотилию.
В следующем году были завоеваны побережье Керченского пролива и крепости Керчь и Ени-Кале.
Вскоре была сформирована и Дунайская военная флотилия. А в 1773 году в Черное море гордо вышла Азовская флотилия.
В 1774 году закончилась, длившаяся шесть лет русско-турецкая война. Победа осталась за Российской империей, и по её условиям к России отошла часть береговой линии Черного моря между реками Днестр и Южный Буг, а главное – все побережье Азовского моря. Независимым государством под российским протекторатом был объявлен Крым. А в 1783 году он стал частью России.
В 1783 году из специально основанного пятью годами ранее порта Херсон, на воду был спущен первый корабль Черноморского флота.
К началу 19 века Российский военно-морской флот являлся третьим в мире по величине. Состоял он из Балтийского, Черноморского флотов, Беломорской, Каспийской и Охотской флотилий. Впереди по величине были Великобритания и Франция.
В 1802 году для управления было создано Министерство морских сил, которое немного позже переименовали в Морское министерство.
Первый военный пароход был построен в 1826 году. Назывался он Ижора, и имел на вооружении восемь пушек, обладая мощностью в 100 лошадиных сил.
Первый параход-фрегат был построен в 1836 году. На его вооружении было уже 28 пушек. Мощность его была 240 лошадиных сил, водоизмещение – 1320 тонн, и назывался этот параход-фрегат Богатырь.
В промежутке между 1803 и 1855 годами более сорока дальних путешествий, в том числе и кругосветных, были совершены русскими мореплавателями. Благодаря их стойкости происходило освоение океанов, тихоокеанского региона, а также освоение Дальнего Востока.
Показал свои геройские корни флот и в тяжелые годы Великой Отечественной войны. Советские военные суда били фашистов на море, а также на суше и в небе, надежно прикрывая фронтовые фланги.
Отличились и воины морских пехотных частей, и морские летчики, и моряки-подводники.
В годы Великой Отечественной войны боевыми действиями на морях руководили адмиралы А.Г. Головко, С.Г. Горшков, И.С. Исаков, Ф.С. Октябрьский, И.С. Исаков, И.С. Юмашев, Л.А. Владимирский и Н.Г. Кузнецов.
Российский военно-морской флот сегодня
Уже трехсотлетнюю с небольшим историю насчитывает Военно-морской флот России, и в настоящий момент он состоит из следующих оперативно-стратегических объединений:
- Тихоокеанский флот ВМФ России со штабом во Владивостоке;
- Северный флот ВМФ России со штабом в Североморске;
- Каспийская флотилия ВМФ России со штабом в Астрахани;
- Балтийский флот ВМФ России со штабом в Калининграде;
- Черноморский флот ВМФ России со штабом в Севастополе.
Структура Российского ВМФ состоит из надводных и подводных сил, морской авиации (тактической, стратегической, палубной и береговой), войск береговой охраны, морской пехоты и частей центрального подчинения, а также частей и подразделений тыла.
Современные Военно-морской флот России обладает надежной боевой техникой – атомными подводными лодками, мощными ракетными крейсерами, противолодочными кораблями, самолетами морской авиации и десантными судами.
Моряки – профессия не из легких, но всегда пользуется уважением.
Корабли АдмиралыСражение
Основателем русского военного флота является Царь Пётр Великий. Создание такого флота было для России исторической необходимостью, и Пётр, гениальным умом своим поняв эту необходимость, пошёл ей навстречу.
Ещё будучи мальчиком, в 1688 году, Пётр нашёл в сараях села Измайловского парусный бот, привезённый из Англии его прадедом боярином Никитой Романовым. Пётр упражнялся на этом боте на реке Яузе и на Переясловском озере. Затем в Соломболе, на Белом море он приступил к постройке 24 – пушечного корабля «Апостол Павел», 12 – пушечной яхты «Святой Пётр» и заказал в Голландии 41 – пушечный корабль «Святые Пророки». Это были три первых военных корабля флота Петра. Ближайшим его помощником был воевода Апраксин, впоследствии первый генерал – адмирал Русского флота.
Вскоре Пётр решил начать войну с могущественной в то время Турцией, для выхода России в Чёрное море. Первый поход Петра на крепость Азов 1693 году был неудачен, вследствие отсутствия флота. Царь это понял и приступил к постройке кораблей в Воронеже. Его помощниками – судостроителями были голландцы во главе с Тимерманом, а первым адмиралом был швейцарец Лефорт. Участие иностранцев было необходимо, так как у русских людей того времени не было достаточных технических знаний. Впоследствии Пётр подготовил плеяду русских моряков.
Вначале 1696 года, построенная в Воронеже эскадра в составе 2-х кораблей, 23 галер и 4 брандеров спустилась по реке Дон к Азову. Авангардом из 8 галер командовал сам Царь, под именем Петра Михайлова. В результате происшедших боевых операций, крепость Азов была взята русскими, а часть турецкого флота разбита.
Судостроение в Воронеже продолжалось. Для изучения морского дела Пётр отправил молодых людей в Голландию, Англию и Венецию, а также послал чрезвычайное посольство в Европу искать союзников в борьбе с Турцией. Союзников не нашли, но Пётр приобрёл большие познания в кораблестроении и морском деле, лично работал на верфях в Голландии и Англии. Вернувшись из путешествия, он с новыми знаниями принялся за кораблестроение в Воронеже. В мае 1699 г. Царь вышел в Азовское море с эскадрой из 12 новых кораблей и занимался её обучением в море.
Пётр не имел никакого флота на Балтийском море. В 1702 г. на Ладожском озере находилась шведская флотилия адмирала Нумерса. Русские полковники Островский, Тыртов и Толбухин, посадив солдат на мелкие шлюпки, атаковали шведскую флотилию, захватили несколько судов и рассеяли остальные. В 1702 г. Царь занял шведскую крепость Нотебург (Шлиссельбург), а в 1703 г. – крепость Ниеншанц в устье реки Невы и заложил там город Санкт-Петербург. Путь к морю был открыт. 7 мая 1703 г. в устье реки Невы солдатами, посаженными на гребные суда, под личным предводительством Царя, были взяты на абордаж и захвачены два шведских военных корабля. Осенью занят остров Котлин и на нём начата постройка крепости и порта Кронштадт. В том же году Пётр построил судостроительную верфь в Олонецке на Ладожском озере, а в 1704 г. заложил Адмиралтейство в Санкт-Петербурге и начал постройку Балтийского флота.
В течение нескольких следующих лет шведы с моря и с суши безуспешно пытались отнять русские завоевания на берегах Финского залива. Тем временем новая армия Петра одерживала одну победу за другой и подготовляла конечный успех для флота. В 1704 г. занята Нарва, в 1705 г. – Митава, а после Полтавской победы (27 июня 1709 г.), когда шведская армия, под предводительством Карла XII, была разбита, в 1710 году были заняты приморские города Эльбинг, Рига, Ревель и Выборг.
В 1713 г. главная часть флота была готова. Галерный (шхерный) флот в составе более 200 судов выступил в Финские шхеры.
Пётр решил занять Финляндию, чтобы окончательно закрепиться на Финском заливе, а затем нанести решительный удар Швеции. Корабельный (парусный) флот также готовился к отплытию. В устье Финского залива находился шведский корабельный флот в превосходящих силах.
В 1714 г. русский корабельный флот в составе 18 кораблей, под личным командованием царя, сосредоточился в Ревеле, а галёрный флот, имея на борту десантный отряд в 24000 человек, вышел на запад с целью занять Аландские острова. Галёрным флотом командовал генерал-адмирал граф Апраксин. 29 июня галёры достигли г. Тверминэ (бухта Ляпвик) и выяснили, что главные силы шведского корабельного флота из 28 кораблей преграждают им дальнейший путь на запад на открытом с моря плёсе Гангутского полуострова. Апраксин вызвал царя на совещание. Пётр увидел, что имеется возможность перетащить галёры через узкий перешеек Гангутского полуострова шириной в две версты и таким образом избежать встречи с превосходящими силами шведского корабельного флота. Для этой цели Пётр приказал рубить просеку в лесу на перешейке. Заметив это, шведы сосредоточили на укреплённой позиции по северную сторону перешейка свой галёрный флот. План Петра стал неосуществимым. Пользуясь наступившим безветрием, 26 и 27 июля Пётр решил направить свой галёрный (гребной) флот в обход шведского корабельного флота вокруг Гангутского полуострова и затем атаковать шведский галёрный флот.
План удался вполне. Наш галёрный флот под вёслами обошёл полуостров на глазах у заштилевшего шведского корабельного флота и разбил наголову их галёрный флот, причём начальние его, шведский адмирал Эренскиольд, был взят в плен (27 июля 1714 г.). русским галёрным флотом командовал граф Апраксин, колонны вели Змаевич и князь Галицин, а авангардом командовал сам Пётр. Это была первая морская победа русского флота. Пётр I приравнял эту победу к победе над шведами под Полтавой и учредил в её честь медаль.
Источник Информации