В этот день далёкого 14 года Тиберий Клавдий Нерон стал Тиберием Юлием Цезарем Августом - и вторым по счёту римским императором. Поскольку имена властителей Рима не только длинны, но, в сущности, состоят из одних и тех же слов, позволим себе в дальнейшем называть нашего героя просто Тиберием… К слову, в его времена титул «император» оставался почётным воинским званием, и присваивался солдатским голосованием - так что совсем уж правильно было бы: « Тиберий Цезарь Август, сын Божественного Августа, Великий Понтифик, наделён властью народного трибуна 38 раз, император 8 раз, консул 5 раз»… вот так!..
(…По совпадению, великий Питер О’Тул (с разницей в четверть века) сыграл и самого Божественного Августа - и его преемника, Тиберия; возможно, кто-то помнит старика из пресловутого «Калигулы» - с лицом, изуродованным неким кожным заболеванием… Впрочем, мы отвлеклись).
…Отношения Тиберия с Октавианом Августом не сложатся ещё до рождения - его отец с последним упорно воевал (в частности - на стороне Марка Антония) - и, в конечном счёте, семейство, с младенцем на руках, сбежит в Грецию… Но через год вернётся по амнистии - и матушка Тиберия, Ливия, вскоре будет удостоена августейшего внимания… Нам трудно судить, насколько то была «любовь с первого взгляда» - но Октавиан немедленно разводится (по правде говоря, жену свою он недолюбливал) - и женится на Ливии!.. (С которой, в свою очередь, поспешно разводится отец Тиберия, Нерон Старший - и присутствует на свадьбе в скромном качестве отца детей невесты - между прочим, только что родившей… Так или иначе, этот брак продлится шесть десятилетий - а Тиберий станет пасынком Августа).
…В девятнадцать его женят на Випсании - дочери соратника отчима, Агриппы - под командой зятя (а затем и самостоятельно) Тиберий отправится вершить ратные дела на окраинах империи… (По совпадению, за эти семь лет перемрут основные кандидаты на престол). Наш герой изначально таковым не считался… но теперь Август обратит внимание на пасынка - и не придумает ничего лучшего, чем заставить его развестись - и жениться на своей дочери, Юлии… так сказать - для скрепления уз…
…Идея окажется неудачной… (Заметим вскользь, что Юлия была вдовой Агриппы - и мачехой Випсании). Тиберий настолько плохо переживал развод, что наблюдательный Август вышлет его бывшую жену из Рима… но ситуации это не исправит - единственная дочка императора демонстративно изменяла мужу со всеми подряд!.. Тиберий снова отправляется на войну (и весьма преуспевает, превратив будущих венгров, австрийцев и сербов в жителей провинции Паннония) - но, вернувшись через пять победных лет, обнаруживает, что всё стало только хуже…
…Юлия не только не образумилась, но и прочит в наследники своих сыновей от первого брака!.. Стареющий отец не может возразить дочери - и Тиберий, вспылив (или, наоборот, - смиренно?) уезжает в добровольную ссылку… на Родос (про Сибирь римляне не знали!..)
…Он просидит там шесть лет - и за это время, один за другим, уйдут из жизни очередные наследники Августа. (Некоторые недвусмысленно винят в этом матушку Тиберия, Ливию - но, вообще-то, прямых доказательств нет… И уж тем более - свидетельств того, что именно она, в конце концов, отравит самого Августа…)
…За десятилетие до этого император, наконец-то, репрессирует свою дочку (её обвинят в попытке отцеубийства) - и сначала вернёт Тиберия в Рим; потом - усыновит его; после чего, наконец - фактически, разделит с преемником власть. Ну… и тут же помрёт, оставив единственное имя в завещании… Действительно - есть о чём призадуматься…
…Тем более, что Ливия тут же твёрдо взяла бразды правления в свои руки - так что из своего 23-летнего императорского срока Тиберий примерно половину проведёт вдали от Рима - то на своей вилле, то и вовсе - на Капри. (После смерти матушки он не только не поедет на похороны - но и запретит Сенату воздавать ей почести!..)
…Однако, даже при таком дистанционном управлении император отметится немалыми успехами. (Характерно, что поначалу он пытался возродить роль подмятого предшественниками Сената: «Я не раз говорил и повторяю, отцы сенаторы, что добрый и благодетельный правитель, обязанный вам столь обширной и полной властью, должен всегда быть слугой сенату, порою - всему народу, а подчас - и отдельным гражданам …» - но эта ода демократии не найдёт отзвука в сердцах многоопытных народных избранников!.. Отсюда более известное высказывание Тиберия: «Власть - это волк, которого я держу за уши».
…Вопреки своему кинообразу, он известен крайней скромностью в быту - и такой же скупостью в делах государственных. (Например, запретит проводить игры за госсчёт - зато введёт законы против роскоши и ростовщичества. Вообще-то, становится понятно, почему Тиберий не в чести у современных ему авторов - но даже они вынуждены упомянуть: после пожаров и землетрясений император, не считая, тратился на восстановительные работы и помощь пострадавшим. А когда ему однажды пожалуются на рост налогов, многозначительно отпишет фискалам: «Я хочу, чтобы пастух стриг моих овец - а не сдирал с них шкуру!» )
…Примечательна и внешняя политика Тиберия - фактически, он приостановит безудержное расширение империи; даже не даст добить германцев, которые до этого вырезали три легиона Вара в Тевтобургском лесу. (Об этой знаменитой битве - при случае; она произошла как раз в сентябре, но дата неизвестна). Так вот… император распорядится нанести удар - а потом отвести войска: «Так как месть Рима свершилась, германские племена пусть теперь сами разбираются со своими собственными раздорами».
PS: …Вообще-то, нам придётся ещё как-нибудь вернуться к Тиберию - в конце концов, в годы его правления был казнён Иисус… а вскоре именно ему Мария Магдалина преподнесёт яйцо, которое чудесным образом покраснеет - положив начало известной всем традиции… Что касается смерти императора - то, возможно, его действительно слегка придушили - не то преемник, Калигула, не то командир преторианцев Макрон… с другой стороны - Тиберию было под восемьдесят!..
PPS: ..Мы начали с пришествия во власть - по совпадению (или нет?), в этот же день, спустя восемнадцать с половиной столетий некто Джошуа Абрахам Нортон объявит себя императором США!.. Впрочем, это - совсем другая история.
Напоследок. 17 сентября 1969 года родился Кит Чарльз Флинт - сначала танцор; потом - вокалист; и, наконец, практически, «лицо» британской группы «The Prodigy».
Только на короткое время; но скорбь о пороках и несчастиях его собственной семьи терзала его беспрестанно. Август был женат три раза, но имел только одну дочь, Юлию , от своей второй супруги Скрибонии. Юлия, которая с самой ранней молодости, предалась ужасному разврату и с годами все более и более отбрасывала от себя всякий стыд, нравственность и приличие, – была в первый раз замужем за Марком Марцеллом , сыном благородной Октавии, от первого брака её с Гаем Марцеллом. Зять и племянник Октавиана Августа был, кажется, такого же характера, как и его мать, и все окружавшие любили молодого человека так же, как и ее. Август назначил его своим преемником, но Марцелл (23 г. до Р. Х.) умер преждевременною смертью, не оставив после себя наследников. Потом Август женился в третий раз, на властолюбивой Ливии , вдове Тиберия Клавдия Нерона. Ливия употребляла всевозможные происки, чтобы постановить во главе войска и государственного управления своих сыновей от первого брака, Тиберия и Друза . Искусная интриганка, она хорошо понимала, как управлять своим супругом, не показывая вида, что вмешивается в правительственные дела. Ливия не только безропотно сносила частые неверности своего мужа, но иногда, чтобы вернее воспользоваться его слабостями, даже помогала ему своим влиянием на женщин. Она скоро достигла своей цели: мы уже видели, какие высокие места занимали в войске её сыновья; во всяком военном предприятии, во всяком значительном государственном деле, Друз и Тиберий пользовались предпочтением пред всеми.
Император Тиберий. Бюст
Но вообще, как бы ни было велико влияние Ливии на Августа, император должно быть хорошо знал характер своих пасынков и только в крайности решился назначить их своими наследниками. По смерти Марцелла, он предпочел им своего друга Агриппу, которому был обязан победой, и которого еще прежде осыпал всевозможными милостями. Женив его на вдове Марцелла, он смотрел на него, как на своего будущего преемника. Но Агриппа, имевший от. Юлии трех сыновей и двух дочерей, умер (в 12 г. до р. X.), и тогда Тиберий, любимый сын Ливии, стал являться везде, где обстоятельства требовали присутствия полномочного представителя императора. Наконец, за него выдали и Юлию; надежда Ливии видеть его наследником престола была, таким образом, близка к осуществлению, но снова рушилась, когда старшие сыновья, Агриппы, Гай и Луций Цезарь, достигли возраста, позволявшего им принять участие в общественных делах. К несчастию, оба молодые человека не имели никаких военных талантов, и кроме того, рано испорченные дурным воспитанием своей развратной матери и придворной лестью, не показывали ни малейших способностей к государственным занятиям. Несмотря на это, смерть их была несчастием для всего мира, потому что Октавиан Август принужден был передать тогда свое императорское господство самой страшной личности из своего семейства, Тиберию. Печальная хроника того времени утверждает, что Ливия избавилась от внуков ядом. Как бы ни было, Тиберий был усыновлен Августом и объявлен наследником императорского трона, с обязанностью, в свою очередь, усыновить и принять в соправители своего племянника , сына Друза. Зато Августу вскоре пришлось удалить единственного из оставшихся в живых родных внуков, сына Агриппы и Юлии, Агриппу Постума , родившегося уже после смерти отца. Хотя этот молодой человек и был усыновлен Августом, но скоро выказал такие дикие и животные наклонности и вдался в такой необузданный разврат, что дед должен был сослать его на один пустынный остров Средиземного моря. Вскоре после того, император был принужден удалить из Рима и мать его. За свой в высшей степени развратный образ жизни, она была сослана на маленький островок, близ кампанского берега. Август уж не видал более Юлии, которая умерла в нищете, вскоре после восшествия на престол своего третьего супруга.
Начало правления Тиберия
В 14 г. по Р. Х. семидесятилетний Август умер, оставив своему пасынку Тиберию империю, составленную из самых разнородных частей. К несчастию, он не сделал из неё здорового политического организма, направив его на законный путь изданием конституции. Уже само господство Августа было ближе к настоящей деспотии, ищущей расположения низких льстецов и черни и опирающейся на войско, чем к истинной монархии, сила которой заключается в самом народе. Все основывалось на личности государя, и эта-то главная черта характера новой формы правления обнаружилась со всеми своими недостатками и ужасами, когда по смерти Августа власть перешла в руки императора Тиберия – человека, преобладающими качествами которого были зависть, робость, чувственность и жестокость. Римские остряки говорили, что Август нарочно выбрал этого человека своим наследником для того, чтобы кротость его собственного правления выступила еще рельефнее в сравнении с жестокой тиранией Тиберия. Верить без доказательств чему-нибудь подобному могут только мизантропы, да и вообще утверждать что-нибудь, не имея положительных оснований, есть признак превратного и больного рассудка. В назначении Тиберия мы скорее готовы видеть дело Ливии. Принудив же своего преемника усыновить Германика, Август по крайней мере, хоть на короткое время после своей смерти защитил мир от ужасных последствий бешеного характера тирана.
Римский ауреус. Справа - Тиберий, слева - его мать, Ливия
Император Тиберий, царствовавший в 14–37 г. по Р. Х., был человек мрачного характера, склонный к жестокости и деспотизму. Кроме того, по своим отношениям к Августу, он с ранней молодости привык к такому притворству, каким обладали весьма немногие государи. Он никогда не давал заметить, чего ему хочется, а слова и жесты его говорили скорее совершенно противоположное тому, что гнездилось в его душе. Тиберий всегда поступал дружелюбно с теми, кого ненавидел, и был суров и холоден с теми, кто ему нравился. Тех, кто его отгадывал, он преследовал и ненавидел, и многие во время его царствования были казнены только потому, что поняли и разгадали его. И первым правительственным делом Тиберия была хитрость и притворство. Тотчас по смерти Августа он призвал к себе императорскую гвардию, отдавал войскам приказания как император, приказал умертвить Агриппу Постума, как опасного соперника, и несмотря на то, перед собранием сената показал вид, что не хочет принимать власти, а созвал сенаторов только для того, чтобы прочесть им завещание Августа и посоветоваться с ними о почестях, какие следуют воздать умершему. Когда Август, приговором сената, был признан богом и погребен со всевозможным великолепием, Тиберий поцеремонился еще некоторое время, говоря, что не считает себя способным взять на себя тягостную обязанность правителя, и только после формальных просьб сената принял сан императора.
Тиберий и Германик
Первые восемь лет правления императора Тиберия были вообще довольно кротки и справедливы, потому что боязнь пред Германиком удерживала в известных границах его ненависть к людям. Он должен был опасаться своего племянника – тем более, что тот стоял во главе восьми легионов, порученных ему Августом для завоевания Германии, а войско так любило своего храброго вождя, что тотчас по известии о кончине Августа просило его принять сан императора. Хотя Германик и отклонил это предложение, но Тиберий тем более должен был остерегаться, чтобы не подать повода к неудовольствию, что Германик имел блестящий успех в Германии , а уважение к нему народа и солдат возрастало все более и более. Поэтому Тиберий в первые годы своего царствования исполнял все обязанности мудрого правителя. Он облегчил налоги и отклонил сделанное ему предложение ввести новые подати, сказав, что «добрый пастух должен стричь своих овец, а не драть с них кожу». Тиберий устранил из сената жалких льстецов, которых там было множество; запретил приветственные речи с необыкновенным в Риме титулом государя, и иногда терпеливо сносил ропот некоторых сенаторов, объявляя всенародно, что в свободном сенате должно быть свободно и слово. Он принимал приглашения римских вельмож, отдавал им визиты и вообще во всех поступках не выказывался не только деспотом, но даже и императором.
Но на деле все усилия Тиберия с самого начала были направлены к тому, чтобы под благовидным предлогом удалить Германика от его германских легионов. Тиберий счел это возможным в 17 г. по Р. Х., когда германская война, стоившая уже много людей и денег, не принесла, кроме славы, ни малейшей выгоды. Он отозвал своего племянника в Рим, устроил ему блестящий триумф, и потом в качестве главнокомандующего послал его на Восток. Германик в продолжение двух лет вел там славную войну с пограничными народами, но был несколько раз оскорблён римским наместником Сирии, и наконец отравлен им (в 19 г. по Р. Х.). Над убийцей его было наряжено следствие, но обвиняемый, видя, что Тиберий хочет выдать его, лишил себя жизни, а может, был убит и по секретному приказанию самого императора.
Тиберий и временщик Сеян
С этого времени настоящий характер императора Тиберия начал обозначаться все яснее; гнусность теснившихся вокруг него людей делает его все отважнее в исполнении задуманных им преступлений, пока в 23 году по Р. Х. не становится его любимцем Сеян , который наконец и превращает его в совершеннейшего тирана. Сеян, сын Сея Страбона, командовавшего при Августе гвардией, принадлежал к сословию всадников. Усмирением чрезвычайно опасного восстания паннонских легионов, он вошел в милость к Тиберию и по смерти отца сделался префектом преторианцев или начальником гвардии. Первым его распоряжением по вступлении в новую должность была перемена постоянной квартиры преторианцев, что имело весьма важные последствия. При Августе караулы в Риме содержались только тремя когортами преторианцев и небольшим отрядом германцев и испанцев, а большая часть гвардии была размещена по всей Италии, По предложению Сеяна, Тиберий собрал всю гвардию в Риме и вместе с отрядами, находившимися уже в столице, расположил ее в укрепленном лагере у ворот Рима. Он воспользовался тем предлогом, что иначе солдат трудно было бы собрать даже в случае крайней необходимости, и что от сношений с городскими жителями они бы испортились. Мера эта имела решительное влияние на судьбу всего государства, потому что, изменив отношения преторианцев и их начальников к государю и к гражданам, поставила императора в зависимость от своей гвардии и сделала её командира вторым лицом в государстве.
С этих пор правление Тиберия делается совершенно, деспотическим и военным. Он уже не скрывался ни перед кем, а временщик Сеян являлся послушным и способным орудием всех его замыслов. Жестокие преследования и кровавые казни совершались ежедневно; каждый, возбуждавший подозрение, изгонялся или осуждался на казнь. Угрызения совести и тоска преследовали тирана Тиберия среди его занятий, составлявших его развлечения; он подозревал всех: свое семейство, лучших писателей своего времени, и все благородное и доброе. Сеян мастерски поддерживал этот тайный страх своего государя и не давал ему уклоняться от однажды избранного пути. Но ни Сеян, ни Тиберий не были настоящими изобретателями этой ужасной правительственной системы, которая была введена тогда в первый раз и которой потом подражали все жестокие императоры. Она была скорее естественным следствием нравственного состояния поколения, представителями которого были Тиберий и Сеян. Разврат, роскошь и праздность сделались единственною целью жизни большей части римлян: все лучшие стремления, все высшие побуждения были приносимы ей в жертву. Сенаторы уже с самого начала своею низкою лестью показали императору, что они готовы терпеть всевозможный деспотизм, и осыпали его такими великими почестями, что он сам однажды заметил им с насмешкой, что лучше бы они подождали конца его царствования, прежде чем решиться воздавать ему такие необыкновенные почести! Таким образом, тогда, как и всегда, мерзость и ничтожество управляемых вызвало и сделало возможной эту ужасную тиранию правителя. Император Тиберий и его временщик не могли бы так страшно злоупотреблять своею властью, если бы не имели дела с расслабленным, безнравственным, трусливым и малодушным поколением.
Только совершенное растление, ничтожество и низость римлян были виною того, что в царствование Тиберия люди сделали настоящее ремесло из шпионства, оговоров и доносов, и что это печальное занятие развивалось все более и более при последующих правительствах, отравляя собою все жизненные соки государства. В самом деле, едва во второй год царствования Тиберия Роман Гиспон, бедняк из низшего слоя черни, успел приобрести богатство и влияние ложными наговорами и своим примером указал бесчисленному множеству других доносчиков дорогу к богатству и знатности, как наговоры и ложные доносы стали делаться все чаще и чаще, и каждый заслуженный или высокопоставленный человек более и более подвергался опасности по мере того, как увеличивалось моральное растление римского общества. Таким образом, не тираны, вроде Сеяна, которые с легкой руки Тиберия начали господствовать над империей, растлили нравы и нравственность римского мира, а скорее сами они сделались такими под его влиянием. Конечно, и здесь, как и во всем, было взаимодействие, и такой лицемерный, неспособный ни к чему хорошему правитель, как Тиберий, должен был действовать чрезвычайно пагубно на поколение, которое принесло в жертву самому презренному себялюбию все благороднейшие стремления сердца и великие воспоминания прошлого и не только терпело всякую низость, но добровольно вызывалось на нее.
С прекращением общественной жизни разврат стал делать быстрые успехи, а введение военного деспотизма, преследование всего лучшего и господство мрачного насилия все более и более погружало римский мир в чувственные наслаждения и разврат, достигшие в эпоху императоров высшей степени. Вообще примером своего собственного распутства император Тиберий имел чрезвычайно вредное влияние на нравы. В первые лучшие годы своего царствования он старался еще обуздывать овладевавшую им страсть к наслаждениям. Но с появлением на сцену временщика Сеяна он сам, со дня на день, все более и более предавался чувственным наслаждениям, хотя был уже в том возрасте, когда человек обыкновенно старается укрощать свои страсти. Собственная натура Тиберия, на которую все прекрасное, доброе и благородное не имело решительно никакого влияния, и интерес тех, которые или хотели подделаться к нему из корысти и жажды к удовольствиям, или, как Сеян, управлять им посредством его же страстей, влекли императора к его позорному разврату.
Мастерски пользуясь слабостями императора, Сеян получил такую власть над скрытным и недоверчивым Тиберием, что историк Тацит объясняет это чудом, приписывая его не столько искусству этого проныры, сколько гневу богов на Рим. Ловкий начальник гвардии всеми силами старался упрочить за собою захваченную власть и с этою целью посредством яда избавился от сына Тиберия, пробудил в душе тирана недоверчивость к членам его собственного семейства и уговорил его изгнать некоторых родственников. В 29 году Сеяну удалось даже уговорить Тиберия удалиться из Рима; таким образом, влиянию его открылся полный простор. По другим известиям, император Тиберий оставил столицу добровольно, желая скрыть от толпы свой позорный образ жизни, или стыдясь показывать народу свою особу, изнуренную сладострастием: под старость он сделался сутуловат и худ, и совершенно потерял волосы, лицо же его было изрыто морщинами и очень часто обкладывалось все пластырями. Но известие это не вполне согласуется с тем, что говорят другие историки о наружности Тиберия. Оставив Рим, император путешествовал некоторое время по Кампании, а потом удалился на островок Капри, который обещал ему много наслаждений своей теплой зимой и прохладным летом, и кроме того своими неприступными берегами обеспечивал его от всяких нападений. Здесь он предался самым позорным и неестественным забавам, в то время как Сеян, в качестве наместника императора Тиберия, заботился об исполнении его зверских предписаний и совершал такие же жестокости для упрочения своего, собственного могущества. Сеян преследовал во всей Италии всех лиц, принадлежавших к императорской фамилии или каким-нибудь образом старавшихся возбудить народ против него или против тирана; ничтожный сенат был только послушным орудием его замыслов. Окружив всякого сколько-нибудь уважаемого человека шпионами, Сеян постоянно поддерживал недоверчивость и боязнь императора; тот же, кого он держал как будто в плену, воздавал ему всякого рода почести, так что наконец, по выражению одного древнего историка, казалось, что временщик Сеян был императором, а Тиберий владетелем одного острова Капри.
Остатки виллы Тиберия на Капри
Сеян уже чувствовал себя столь сильным, что стал помышлять о том, как бы самому сделаться императором. Уже в храмах, на площадях и во многих частных домах можно было видеть его статуи подле изображений царствующей фамилии, как вдруг Тиберий охладел к нему. Император, который в последние годы своей жизни почти всегда был пьян, однажды, – или сам в минуту трезвости увидел, куда он зашел, или был испуган просьбою Сеяна выдать за него императорскую принцессу, открывшую ему настоящие намерения временщика, или наконец предостережен вдовою его брата Друза, передавшей ему записку. Как бы то ни было, император Тиберий тотчас же решился умертвить своего наперсника и полномочного министра. Для этого он употребил все уловки своего притворства. То он обращался с Сеяном по дружески, подавая ему надежду согласиться на желаемый им брак, и таким образом удерживал от всякого решительного шага человека, сделавшегося сильным и любимого солдатами; то писал ему, что он при смерти, и непременно хочет вернуться в Рим; то покровительствовал креатурам Сеяна, то отвергал его предложения и выказывал к нему знаки немилости.
Наконец, приказав одному из своих наперсников, Макрону , которого он уже наперед прочил на место префекта гвардии, арестовать Сеяна, он действовал так осторожно, что ни один восточный деспот, приказывающий казнить своего визиря, не мог бы поступить хитрее Тиберия. Так как трибунат , перенесением верховной власти народа на особу императора, получил гораздо большее значение чем прежде, то Сеян был заманен в сенат ложным известием, что сенаторы, по приказанию Тиберия, должны передать ему достоинство трибуна. В то же время Макрон, показав преторианцам, стоявшим на страже у здания сената, приказ Тиберия о назначении его, Макрона, префектом гвардии, велел солдатам снять все ночные караулы, и подарил каждому преторианцу, от имени императора, сумму, равнозначную 228 русских дореволюционных рублей. В письме же Тиберия к сенату сначала говорилось о посторонних вещах, потом следовало несколько легких упреков Сеяну, потом снова что-то другое, и наконец, в самом конце – приказ арестовать Сеяна. При малейшем движении в пользу Сеяна Макрон должен был пропустить конец, и мог дать письму совершенно другой вид. Но дело имело хороший исход; тотчас по прочтении письма, Сеян был арестован, и в пользу его не возвысился ни один голос. Хотя в письме императора не говорилось ни слова о его казни, из опасения бунта гвардии, однако сенаторы, очень хорошо понимавшие волю Тиберия, несмотря на его молчание, сейчас же велели казнить Сеяна (31 по Р. Хр.). Потом, по приказанию Тиберия, были казнены невинные дети Сеяна, все его остальные родственники и даже просто знакомые. Сначала эти жестокости были облечены в законную форму суда, но императору показалось это слишком долгим, и он устроил общую резню, приказав, без всякого разбирательства, казнить зараз всех арестованных друзей Сеяна.
С падением Сеяна жестокости следовали одна за другой. Недоверчивость, алчность и глубокая ненависть к людям овладели душою императора, и его правление стало все более и более опираться на одно грубое насилие, т. е. военную власть, ужас и страх. Тиберию уже было более семидесяти лет, а он все еще пьянствовал и веселился, как самый распутный юноша. Наконец, на 78 году своей жизни император заболел, и видя близость смерти, заботливо старался скрыть свое положение. Он притворялся бодрым и здоровым, затевал охоты, и разъезжал по Кампании и морскому берегу, как будто собираясь вернуться в Рим. Однажды во время этих прогулок, он заболел очень серьезно: с ним случился обморок, который все приняли за смерть. Макрон и все окружавшие Тиберия сейчас же присягнули Гаю Цезарю Калигуле , сыну Германика, бывшему неразлучным спутником своего деда, товарищем его оргий и исполнителем всех его прихотей. Он был усыновлен Тиберием, и объявлен наследником престола.
Смерть Тиберия. Художник Ж.-П. Лоран, 1864
Едва двор успел поздравить Калигулу императором, как вдруг пришло известие, что Тиберий еще жив, и потребовал себе обед. Известие это распространило всеобщее смятение. Калигула погиб бы, если бы не принял какой-нибудь быстрой и решительной меры; поэтому он тотчас же последовал совету начальника гвардии, Макрона, находившегося в такой же опасности, и позволил ему задушить старика Тиберия подушками (в марте 37 года н. э.).
Происхождение
Тиберий был первым ребёнком в семье Нерона Старшего , принадлежавшего к ветви древнего патрицианского рода Клавдиев , ведущей начало от Тиберия Клавдия Нерона (сына Аппия Клавдия Цека).
Отец Тиберия поддерживал республиканцев, воевал против Октавиана во время Филиппийской войны , потом поддерживал Секста Помпея и Марка Антония . Принимал участие в Перузинской войне на стороне Луция Антония и Фульвии . В 40 году до н. э. его семья была вынуждена бежать из Рима, опасаясь преследования со стороны победившего в гражданской войне Октавиана. Сначала Нерон Старший и Ливия устремились на Сицилию , потом спасались в Греции с маленьким Тиберием на руках, родившимся в Риме 16 ноября 42 года до н. э .
В 39 году до н. э. Октавиан провозгласил амнистию, и родители Тиберия смогли вернуться в Рим. В том же году Ливия была представлена Октавиану. Легенда гласит, что Октавиан влюбился в Ливию с первого взгляда. Так или иначе, но он развёлся со своей второй женой Скрибонией в тот самый день, когда она родила ему дочь Юлию Старшую . Тогда же Нерон Старший был вынужден развестись с Ливией, которая была на шестом месяце беременности.
14 января 38 года до н. э. у Ливии родился сын - Друз , а через 3 дня Октавиан женился на Ливии. На свадьбе присутствовал её первый муж в качестве отца детей Ливии, а также в качестве посажёного отца невесты. Ходили слухи, что Друз, брат Тиберия, на самом деле ребёнок Октавиана, а не Нерона Старшего.
Благодаря второму замужеству своей матери Тиберий стал пасынком самого могущественного человека в Римской империи.
Во времена Августа
Начало карьеры
После свадьбы Октавиана и Ливии Тиберий остался в доме своего отца. В 33 году до н. э. Нерон Старший умер, после чего Тиберий и Друз переехали в дом отчима. Тогда же девятилетний мальчик получил первый ораторский опыт, выступив на похоронах своего отца . В 29 году до н. э. Тиберий и Друз появились вместе с Октавианом в его колеснице на триумфе по случаю победы Октавиана над Марком Антонием в битве при Акции .
Впервые вопрос о наследниках встал перед Октавианом Августом во время сильной болезни в 26 году до н. э. Ни Тиберий, ни Друз в качестве наследников не рассматривались из-за их малолетства. Первыми кандидатами на власть были Агриппа и Марцелл , женатые на дочери и сестре Августа соответственно. Своих детей мужского пола у Августа не было.
Выздоровев, Август выбрал нескольких человек, которые могли быть объявлены преемниками в случае его смерти. Среди них были и Тиберий с Друзом, однако они не считались главными претендентами на власть. Тем временем под руководством Августа началась политическая карьера Тиберия. В возрасте 17 лет (на несколько лет раньше возрастного ценза) он стал квестором . Тогда же Август даровал ему и Друзу право стать претором и консулом на пять лет раньше ценза. В то время Тиберий стал выступать оратором в судах.
В 20 году до н. э. Тиберий женился на Випсании Агриппине , дочери от первого брака друга и соратника Октавиана Марка Агриппы. Об этом браке как о способе породниться Агриппа и Октавиан договорились сразу по рождении Випсании. Брак сложился удачно, хотя длительное время оставался бездетным. Первый и единственный ребёнок родился в 13 году до н. э. - мальчику дали имя Нерон Клавдий Друз . Ребёнок был усыновлён Октавианом под именем Юлий Цезарь Друз и воспитывался в доме Октавиана.
Военная карьера
В 20 году до н. э., после свадьбы, Тиберия послали на восток под командование Агриппы. Получив в распоряжение сильное войско, Тиберий отправился в Армению на границу с Парфией . Под военным давлением парфяне согласились вернуть Августу орлов, остававшихся у парфян с времён разгрома легионов Марка Красса в 53 году до н. э. , Децидия Сакса в 40 году до н. э. и Марка Антония в 36 году до н. э. . Кроме того, за Арменией установили статус нейтрального буферного государства между двумя империями, Римской и Парфянской.
Отъезд Тиберия смешал планы Октавиана по передаче власти. Поскольку внуки императора Гай и Луций были совсем юны, а возраст императора подходил к 60, возникала неопределённость в наследовании империи в случае внезапной смерти Октавиана. В день отъезда до Тиберия дошли слухи о болезни императора, однако он всё равно направился из Остии в сторону Родоса в компании александрийского астролога Трасилла .
С продолжением изгнания положение Тиберия в Риме становилось всё более шатким. Несколько раз он испрашивал у Октавиана разрешения вернуться, однако неизменно получал отказ. Представители местной власти избегали общения с ним. Дошло до того, что Тиберий начал всерьёз опасаться за свою жизнь. По легенде именно в это трудное время Трасилл предсказал Тиберию, что тот станет императором.
Наследник Августа
Тиберию возвратили должность и власть трибуна, отнятую в 1 году до н. э. Помимо того Август распространил на него свой империй (лат. imperium maius ), который ранее был сосредоточен только в руках принцепса . Так Тиберий официально стал вторым человеком в государстве.
В том же году Тиберий снова отправился воевать. В 6 году он собрал на среднем Дунае большую армию для войны с германским племенем маркоманов , предводителем которых был Маробод , однако был вынужден отказаться от похода в связи с необходимостью подавления восстаний в Паннонии и Далмации . С мятежами было покончено к 9 году, но после разгрома римских легионов Вара в Тевтобургском Лесу Тиберию пришлось заново устанавливать границы по Рейну в -12 годах .
«Я государь для рабов, император для солдат, первый среди равных - для всех остальных».
Однако провозглашенное равенство правителя и других граждан в свободе выражения мнений со временем переросло в судебные преследования за "оскорбления величества" этого самого правителя.
Тиберий поначалу решительно выступал против наказаний за такие преступления - в пяти первых известных случаях 14-20 годов он проявил сдержанность. Однако в 15 году на прямой вопрос претора, нужно ли наказывать за личное оскорбление принцепса как за государственное преступление (практика при Августе), Тиберий поддержал применение закона. Тем не менее на деле Тиберий не добивался применения закона и не применял суровых мер, предусмотренных законом. Этим он пресёк возможные злоупотребления доносчиков, на показания которых полагалось римское правосудие.
Внутренняя политика
Внутренняя политика Тиберия продолжала традиции Августа. За время его правления увеличилась государственная казна, улучшилось управление провинциями, но основным результатом стало усиление власти императора. Достигнуто это было следующими методами:
- Отняв у комиций избирательные и высшие судебные функции, Тиберий перенёс их на сенат, запуганные и взаимно враждовавшие члены которого были послушными орудиями в руках императора. Центуриатные и куриатные комиции должны были довольствоваться фикцией одобрения выборов на высшие государственные должности, которые объявлялись народу герольдом .
- Все крупные процессы, например об оскорблении величества, насилиях, подкупах, вымогательствах, расследовались и решались сенатом. Прежние уголовные суды (лат. quaestiones perpetuae ) сохранили за собою право вести только менее важные процессы.
- Постановления сената и эдикты императора получили силу закона.
- Преторианская гвардия была помещена в Риме, а её префекты из сословия всадников приобрели огромное влияние.
Однако, несмотря на всю полноту верховной власти, Тиберий всё ещё не мог отрешиться от республиканских традиций. Все свои шаги он маскировал решениями сената, предоставлял внешний блеск консулам, держался в тени, жил в республиканской простоте и отказывался от почётных титулов, которые готов был ему поднести раболепный сенат. При Тиберии титул императора ещё оставался высшим почётным военным титулом (так, Тиберий разрешил принять его Юнию Блезу , не связанному с домом Цезарей).
Экономика
При Тиберии сильно укрепились государственные финансы, в том числе - благодаря его скупости. Прекратилось строительство на государственные деньги, за редкими исключениями перестали строиться храмы и дороги для военных нужд. В и 22 годах сенат принимает законы против роскоши и ростовщичества, также по инициативе Тиберия из казны перестали выделяться деньги на всенародные игры.
В то же время Тиберий не скупился на траты в случае неотложных обстоятельств. В 17 году пострадавшие от землетрясения города получили от него 10 миллионов сестерциев на восстановление, а также пятилетнее освобождение от налогов. Миллионы император потратил на восстановление Рима после пожаров и наводнения в и 36 годах . В 33 году после принятия закона о ликвидации долгов, направленного на всё ту же борьбу с ростовщиками, Тиберий выделил более 100 миллионов сестерциев на выдачу беспроцентных ссуд задолжавшим землевладельцам.
Провинции и внешняя политика
Тиберий приостановил военную активность Германика. Его отзыв стал сигналом к переходу на оборонительные действия в Германии. Новая стратегическая концепция нашла выражение в разделении рейнского фронта на верхне- и нижнегерманский, в образовании новых военных лагерей с выраженными оборонительными функциями (Страсбург и Виндиш) и, наконец, в планомерном создании рейнской военной зоны. Суть политики о невмешательстве в дела германцев выразилась в следующих словах: «Так как месть Рима свершилась, германские племена пусть теперь сами разбираются со своими собственными раздорами ».
Не стремясь к новым территориальным приобретениям, он окончательно упрочил римскую власть в огромной империи Августа; небывалый до тех пор порядок и спокойствие царили в провинциях; справедливые требования легионов (сокращение срока службы и увеличение жалования) были удовлетворены, но зато была восстановлена строжайшая дисциплина; наместники-лихоимцы, продажные судьи и жадные публиканы встретили в Тиберии грозного преследователя; с морским разбоем велась энергичная и успешная борьба.
Тиберий отошёл от норм сравнительно краткосрочного проконсульского наместничества, особенно в самых престижных провинциях Африка и Азия. Наместники и чиновники часто многие годы оставались в своих провинциях: Луций Эллий Ламия 9 лет управлял Сирией , Луций Аррунций столько же - Испанией , причём в обоих случаях эти наместники вообще не покидали Рим и управляли своими провинциями только номинально. С другой стороны, Марк Юний Силан на самом деле 6 лет был наместником Африки, а Публий Петроний - Азии, Гай Силий командовал верхнегерманским войском с 14 по 21 годы. Из всех наместников Тиберия самым знаменитым вне всяких сомнений является Понтий Пилат , при котором был распят Иисус Христос . Другое видное положение занимал Гай Поппей Сабин , который с 12 года и до своей смерти в 35 году оставался наместником Мёзии , а в 15 году получил также Македонию и Ахайю .
Из-за повышения налогов в провинциях Тиберий высказал своё знаменитое требование, чтобы его овец стригли, а не сдирали с них кожу. Действительно, на Западе было лишь одно восстание из-за повышения налогов - в 21 году среди треверов и эдуев . Гораздо более значительными, чем битвы в Галлии, были волнения во Фракии . Там начались сепаратистские настроения , в ходе которых банды Рескупориса, царя северной части провинции, стали атаковать территории фактического соправителя, Котиса . После вмешательства Рима Котис был убит, однако Рескупорис попал в ловушку и был доставлен в Рим, где был лишён власти сенатом и депортирован в Александрию .
Другое опасное восстание возглавил в Африке Такфаринат , сколотивший на юге современного Алжира боеспособную армию, в 17 году начавшую разбойнические набеги. На западе этому примеру последовали мавры под руководством Мазуппы. Рим быстро справился с этим - банды Такфарината были разгромлены расквартированным в Африке легионом при поддержке вспомогательного контингента под начальством Марка Фурия Камилла , получившего триумф. Однако через 4 года восстание вспыхнуло вновь, но военачальник Квинт Юний Блез вновь подавил его. Точку над «i» поставило в 24 году контрнаступление под руководством Публия Корнелия Долабеллы.
Армянское царство Тиберий передал младшему брату иберского царя - Фарсману . После разгрома воспротивившейся этому части парфянской армии, Тиберий противопоставил парфянскому царю Артабану III двух новых претендентов, один из которых, Тиридат , в 36 году форсировал Евфрат и короновался в Ктесифоне . Уже через год Артабан согласился на встречу у Евфрата для восстановления статус-кво. Устранение этой опасности было одним из самых удивительных достижений Тиберия.
Заговор Сеяна
После ввода в Рим преторианской гвардии (в или 18 году) император сосредоточил в своих руках от 6 до 9 тыс. преторианцев . С 15 года ими командовал префект Луций Элий Сеян .
Ливия открыто конфликтовала с Тиберием, однако её присутствие в Риме препятствует дальнейшему усилению Сеяна. Её смерть в 29 году развязала руки префекту, он стал преследовать наиболее влиятельных сенаторов и всадников. В 30 году из Рима была выслана вдова Германика Агриппина с детьми - Нероном и Друзом .
Мать Ливиллы, Антония Младшая, выдала Тиберию планы заговорщиков. 18 октября 31 года на заседании сената в присутствии Сеяна было зачитано письмо Тиберия, изобличающее заговорщиков. Сеян был немедленно схвачен, арестованы прочие участники заговора. В течение недели большинство из них было казнено. Префектом преторианцев был назначен Квинт Макрон , донесший о заговоре Антонии, и активный участник свержения Сеяна.
Тиберий и наследники
Вскоре после начала правления Тиберия восемь легионов, располагающихся в Германии, взбунтовались, требуя обещанных, но не выплаченных ещё за походы во времена Августа вознаграждений. Для усмирения восстания сенат отправил в Германию, наделив их проконсульской властью, Германика и Друза, племянника и сына императора. Германику удалось не только успокоить взбунтовавшиеся легионы, но и заставить их воевать, обещая, что все трофеи достанутся им в награду.
Тиберий Клавдий Нерон, вошедший в историю под именем Тиберия, старший сын Ливии от первого брака, после усыновления его Августом стал именоваться Тиберий Юлий Цезарь; став императором, официально называл себя Тиберий Цезарь Август.
От природы Тиберий был неглуп, характер имел сдержанный и скрытный. Как пишет Дион Кассий, "это был человек со многими хорошими и многими плохими качествами, и когда он проявлял хорошие, то, казалось, что в нем нет ничего плохого, и наоборот".
Август играл судьбой Тиберия так же легко, как и судьбами всех своих родственников. Надумав женить его на своей дочери Юлии Старшей, Август не посчитался с тем, что Тиберий был очень привязан к своей жене Випсании Агриппине, от которой имел сына Друза Младшего и которая ждала второго ребенка. Тиберий подчинился приказу Августа, развелся с любимой женой и женился на ненавистной Юлии Старшей. Светоний пишет: "Для него это было безмерной душевной мукой - к Агриппине он питал глубокую сердечную привязанность. Юлия же своим нравом была ему противна - он помнил, что еще при первом муже она искала близости с ним, и об этом даже говорили повсюду".
Прожив некоторое время с Юлией Старшей, Тиберий в 6 году до н.э. покинул Рим и уехал на остров Родос, где провел в добровольном изгнании восемь лет. После разрыва с Юлией больше женат он не был. Август усыновил Тиберия только в 4 году, когда тому исполнилось уже 46 лет, и это был человек неприветливый, непроницаемый, надменный, лицемерный, хладнокровный и жестокий. В народе говорили, будто однажды после тайной беседы с Тиберием, когда тот ушел, спальники услышали слова Августа: "Бедный римский народ, в какие медленные челюсти он попадет. Небезызвестно и то, что Август открыто и не таясь осуждал жестокий нрав Тиберия, что не раз при его приближении он обрывал слишком веселый или легкомысленный разговор, что даже усыновить его он согласился только в угоду упорным просьбам жены и, может быть, только в тщеславной надежде, что при таком преемнике народ скорее пожалеет о нем".
После смерти Августа власть перешла Тиберию, которому было 55 лет. Тацит так характеризует нового императора: "Он был не хуже, а может быть, и лучше многих своих современников... Человек не гениальный, но прекрасный полководец, подозрительный, умный и властолюбивый политик, он был менее оригинален, чем Август, и более консервативен". Сразу после смерти Августа в силу проконсульского империя Тиберий дал пароль преторианцам, разослал приказы армии и окружил себя охраной. После этого сенат во главе с консулами, а за ним преторианцы, войска, народ и провинции принесли ему присягу. Теперь Тиберий мог легализовать свое положение.
17 сентября 14 года состоялось совещание сената. Светоний так пишет о начале правления Тиберия: "Он созвал сенат и обратился к нему с речью, но, словно не в силах превозмочь свою скорбь о скончавшемся Августе, воскликнул с рыданиями, что лучше бы ему не только голоса, но и жизни лишиться, и передал текст речи для прочтения своему сыну Друзу Младшему". Хотя Тиберий без колебаний вступил во власть и стал ею пользоваться, а также окружил себя вооруженной охраной (залогом и символом господства), на словах он долго отказывался от власти, разыгрывая самую бесстыдную комедию. То он с упреком говорил умоляющим друзьям, что они и не знают, какое это чудовище - власть, то он двусмысленными ответами и хитрой нерешительностью держал в напряженном неведении сенат, подступавший к нему с коленопреклоненными просьбами. Некоторые даже потеряли терпение, а кто-то среди общего шума воскликнул: "Пусть он правит или пусть уходит". Кто-то в лицо ему заявил, что иные медлят делать то, что обещали, а он медлит обещать то, что уже делает. Наконец, словно против воли, с горькими жалобами на тягостное рабство, возлагаемое им на себя, он принял власть. Но и тут он постарался внушить надежду, что когда-нибудь сложит с себя полномочия; вот его слова: "...до тех пор, пока вам не покажется, что пришло время дать отдых и моей старости".
Период с 14 по 23 год источники считают "либеральным периодом" правления Тиберия. В значительной степени это было так. Тиберий не закрепил свое положение и нуждался в поддержке сената. Вторым сдерживающим фактором была сложность династической ситуации. Официальным преемником принцепса был Германик, имеющий очень сильные позиции. Все знали, что Август любил его больше, чем Тиберия. Вокруг него группировалась сильная партия из "новых людей", в основном военных командиров. Отношения между Тиберием и партией Германика были сложными. Но 10 октября 19 года Германик умер от болезни. Делались предположения, что его отравил Пизон, аристократ, сподвижник Августа и враг Германика. Народ потребовал наказания убийцы. Было назначено слушание в сенате. Обвиняемый вернулся домой и заколол себя мечом, предварительно отправив письмо с сообщением о своей невиновности.
В 14 году Тиберий навсегда лишил народное собрание права выбора должностных лиц; это право он передал сенату. Примечательно, что в сильные протесты это не вылилось; народу гораздо больше не нравилась "скупость" Тиберия при зрелищах. Сенат раболепствовал перед Тиберием столь откровенно, что у того вошло в привычку, покидая здание сената, произносить по-гречески: "О люди, созданные для рабства!" Очевидно, даже ему, при всей его ненависти к гражданской свободе, внушало отвращение столь низменное раболепие. При Тиберии, по образному определению Тацита, "еще сохранялись следы умиравшей свободы".
Тиберий оставил сенату некоторую видимость его былого величия и иногда на заседаниях хранил молчание, не пользуясь правом принцепса заявить первым о своем мнении. Правда, сенаторы от такого "уважения к свободе" чувствовали себя еще хуже, ибо им трудно было догадаться, чего хочет скрытный император. Принцепс проявлял уважение к сенату: он входил без эскорта, вставал при консулах, не выступал первым, что часто воспринималось как лицемерие. При Тиберий сохранялось, а быть может, и усиливалось влияние старой высокопоставленной знати. Из 20 ординарных консулов 14-23 годов не было ни одного "нового" человека (5 консульств занимали члены правящей семьи, 9 - потомки республиканских нобилей, 6 - потомки семей, вошедших в нобилитет при Августе). Вероятно, именно опираясь на эти силы, принцепс мог доминировать в сенате.
Уже в первый период правления Тиберия усилился механизм подавления, который потом обрушился на неугодных принцепсу людей. Укрепляя свою власть в 21-22 годах, Тиберий построил на окраине Рима военный лагерь, в котором разместились все преторианские когорты - личные войска принцепса. В момент его прихода к власти гвардией командовали два префекта претория - Сей Страбон и его сын Сеян. Тиберий сделал Сея Страбона префектом Египта, и до 31 года вся власть над преторианцами концентрировалась в руках Сеяна. Одновременно разрабатывалась и юридическая основа репрессивного механизма - так называемый закон об оскорблении величия. Первым общим законом такого рода был закон Корнелия Суллы от 81 года до н.э., затем аналогичный закон принял Цезарь и, наконец, Август. Все эти законы, прежде всего, запрещали практику гражданских войн: организацию мятежа, убийство магистрата, измену и ряд других действий, таких как нанесение военного ущерба, должностные преступления типа самовольного набора войск и ведения войны, отказа передать провинцию преемнику и узурпацию обязанностей магистрата. В 15 году последовали первые процессы. Римского всадника Фаллания обвинили в том, что он принял в число почитателей Августа некоего мима Кассия, "человека, опозоренного телесным непотребством", а продавая сад, продал вместе с ними и статую Августа. Другого всадника Рубрия обвинили в "оскорблении имени Августа ложной клятвой", т. е., видимо, в нарушении клятвы, данной именем Августа. Действия обвиняемых явно не попадали под традиционный закон о величии, и хотя Тиберий снял с них обвинение, создавался прецедент для опасной практики, по которой любое оскорбление принцепса или действие, которое могли истолковать таким образом, попадало под действие этого закона.
В первые семь лет правления Тиберия процессов было немного, обычно они кончались снятием обвинения, но определенное изменение все же произошло. Закон начал карать не только реальную измену, но и слова, оккультную практику и прочие действия, относящиеся к принцепсу. Это изменение не касалось юридической стороны и происходило в основном на практике. Перспективы развития были довольно опасными, тем более что их стимулировали еще два фактора: политическая и личная борьба между сенаторами за положение, принявшая достаточно уродливые формы, и действия императорской власти по обеспечению своей безопасности. Тиберий не нес ответственности за все, совершаемое в силу закона об оскорблении величия, но главная ответственность за его развитие лежала именно на нем.
После смерти Германика для Тиберия создалась очень благоприятная династическая ситуация. Его главным и теперь уже бесспорным наследником являлся Друз, у которого к тому же родились близнецы - Германик и Тиберий Гемелл. В 23 году Германик Младший умер, но в лице Гемелла принцепс имел наследника в третьем поколении. С другой стороны, существовала довольно опасная помеха в лице трех сыновей Германика, которые были старше и тоже считались внуками принцепса. Первый из них, Нерон, в 20 году достиг совершеннолетия и получил право занимать все должности на пять лет раньше срока.
Первые шаги Тиберия после дела Пизона были направлены на создание особого положения Друза. В 21 году Тиберий и Друз стали консулами, принцепс надолго уехал в Кампанью, сделав сына своим заместителем. В 22 году Тиберий провел через сенат решение о предоставлении сыну трибунской власти. С 23 года произошел поворот в сторону усиления монархического элемента власти, репрессивного механизма и террора. Главным организатором террора по традиции считался префект претория Л. Элий Сеян. Едва ли правомерно считать, что всю ответственность за последующие драматические события нес Сеян, или же, наоборот, считать его простым орудием Тиберия, от которого избавились, когда он стал не нужен и потенциально опасен. Ситуация была несколько сложнее. Сеян, бесспорно, не являлся единственным инициатором террора и в значительной степени проводил линию принцепса, проявляя при этом не только исполнительность, но и изобретательность и инициативу. С другой стороны, он имел и свои интересы и поэтому убирал возможных конкурентов, а, в конечном счете, возможно, попытался убрать и хозяина.
Тацит считает, что именно Сеян был убийцей Друза. Сын Тиберия не любил префекта, уже явно претендовавшего на особое положение, и во время одной ссоры дал ему пощечину. Сеян отомстил, вступив в связь с женой Друза Ливиллой, и отравил Друза медленно действующим ядом. Тацит указывал, что все выяснилось только в 31 году, после казни Сеяна, через письмо его бывшей жены Аликаты, допросов слуг Друза, Ливилы Лигда и Эвдема. Несмотря на то, что версия отрицается многими современными исследователями, она вполне вероятна, хотя, конечно, как и всякая закулисная интрига, не до конца доказуема.
В любом случае, смерть Друза стала переломом. Сильный психологический удар и династическая нестабильность усилили мрачность и подозрительность Тиберия. С другой стороны, это привело к активизации партии Агриппины, сыновья которой стали реальными наследниками Тиберия. В свою очередь, принцепс боялся, что они оттесняют его внуков, и Сеян, увидев возможность для выдвижения, начал подстрекать его к действиям против семьи Германика. Многие "новые" люди, ранее группировавшиеся вокруг последнего, перешли к Сеяну, в котором видели нового сильного покровителя. Обстановка становилась все более нервозной, что привело к росту числа процессов, направленных против семьи Германика.
Еще ранее, в 26 году, Тиберий уехал на остров Капри, где и пробыл последние 11 лет своего правления. Причинами, вероятно, были общая усталость императора, страх перед заговорами, раздуваемый Сеяном, и возможность более тщательно готовить удары по своим будущим жертвам. Этот небольшой остров был собственностью Октавиана Августа, который построил там для себя скромную летнюю виллу. Тиберий построил еще одиннадцать роскошных вилл с дворцами. Постоянно переезжая с одной виллы на другую, император-затворник управлял оттуда Римской империей, предаваясь гнусному разврату и наводя ужас на всех. Неугодных ему лиц по его повелению сбрасывали в море с крутого скалистого берега у самой великолепной виллы Юпитера. Над знаменитым Голубым гротом находилась вилла Дамекута; сохранилось предание, что по тайному ходу в скале мрачный император спускался в украшенный мраморными статуями грот и купался в его водах.
С Капри были нанесены удары по семье Германика. Семья и "партия" Германика были разгромлены.
После отъезда Тиберия на Капри Сеян оказался вторым человеком в Империи - главным связующим звеном между принцепсом и окружающим миром. Доверие принцепса возросло после того, как Сеян спас его во время обвала в одном из гротов. Консулами на 31 год стали Тиберий и Сеян. Примечательно, что это было только третье консульство принцепса за все его правление, и, может быть, как в 17 году с Германиком и в 21 году с Друзом, он хотел подчеркнуть особое положение своего коллеги. Вокруг Сеяна собралась сильная группировка, в которой объединились многие бывшие сторонники Германика, враги Агриппины и деляторы. Префект завязал контакты с германскими войсками, наконец, он был очень популярен среди преторианцев.
Как раз в этот момент пика могущества Сеяна последовало внезапное падение. 18 октября 31 года он был внезапно обвинен Тиберием перед сенатом, схвачен и казнен, а на его сторонников обрушились репрессии, которые по масштабам превзошли даже расправу над семьей Германика.
День 18 октября был объявлен общественным праздником, и Тиберий, наконец, принял титул отца отечества. В Риме и провинциях появилось много надписей, посвященных providentia императора. 24 октября были казнены дети Сеяна, а еще через два дня - его бывшая жена Аликата, с которой Сеян развелся, планируя брак с Ливиллой. Аликата в предсмертном письме сообщила принцепсу подробности смерти Друза.
Тиберий стремился поддерживать и продолжать традиции Августа, всячески подчеркивая свою преемственность. Можно сказать, что принципат этого периода являлся принципатом Августа без Августа, и то, что в значительной степени политика Тиберия не удалась, показывает значение личной роли Августа в установлении и поддержании системы.
В политике в отношении Рима и Италии Тиберий продолжал романо- и италоцентристскую линию Августа. В отношении гражданства и либертов продолжалась та же политика, а данных о расширении гражданского коллектива нет. У власти остались республиканские и связанные с ними новые нобили.
В отношении города Рима Тиберий, как и Август, предпринял ряд мер для поддержания его благосостояния. В 27 году произошел пожар на Целии, а в 36 году - на Авентине. В обоих случаях император предпринял интенсивное восстановительное строительство, а в 36 году выделил 100 млн. сестерциев для покрытия ущерба. Очень популярным было сокращение в 19 году налога на продажу. Тиберий продолжал и финансовую политику Августа; главным изменением было ужесточение финансового контроля, что вызвало у древних авторов мнение о его "скупости". После смерти принцепс оставил в фиске огромный запас в 2,7 млн. сестерциев. Главными причинами этого успеха были: эффективная система провинциального управления, сокращение военных расходов, во многом вызванное мирной политикой, и режим экономии, сокращение расходов на зрелища, экономия на армии и аппарате, сокращение beneficia частным лицам, сделанные Августом. Именно за счет этих накоплений проводились эффективные меры для подъема экономики: борьба с пожарами, наводнениями, кризисами, снижение цен и налогов. Все данные говорят о том, что крупного роста внесенатского аппарата императора не происходило, а сенатская часть его аппарата оставалась без изменения Пожалуй, единственным важным преобразованием явился рост значения должности префекта претория. Сеян, а затем Макрон превратились в главных функционеров императора и его фактических заместителей.
Общая ситуация в провинциях оставалась стабильной. Тацит хвалит стиль управления Тиберия, а Дион Кассий и Светоний, а также Иосиф Флавий сообщают, видимо, подлинную фразу Тиберия о том, что он хочет, чтобы "его овец стригли, а не сдирали с них шкуру". Разумная налоговая политика в сочетании с необходимыми послаблениями и материальной помощью тоже давала свои плоды.
Принцепс довольно эффективно боролся с коррупцией, и за время его правления состоялось много процессов о вымогательствах, что показывает не только коррупцию, но и борьбу с ней. Примечательно, что крупные должностные преступления наместников и грабеж провинций стали проходить не только по делам о вымогательствах, но и как оскорбление величия. Из круга Тиберия вышло много способных администраторов - Л. Вителлий, Юний Блез, Корнелий Долабелла, Поппей Сабин, Л. Апроний. Тиберий также практиковал длительное нахождение способных наместников на постах. Тем не менее, в период правления Тиберия уже заметно и немалое количество проявлений недовольства провинциалов. Часто оно шло по легальным каналам, когда последние жаловались на наместников и добивались их осуждения. Вместе с тем были и открытые выступления, обычно вызванные налогами, а иногда, видимо, связанные и с законом об оскорблении.
В основном, крупные восстания происходили в малороманизированных районах (Фракия, Нумидия), однако в 21 году произошло восстание в Галлии. О расширении границ Римской империи Тиберий серьезно не думал и от активной завоевательной политики отказался. Пожалуй, одним из главных достижений во внешней политике Тиберия было завершение проведенного Августом закрепления рейнской и дунайской границ. На последней сохранялось спокойствие все время принципата Тиберия, а на Рейне, в самом начале его правления, Германик начал решительную атаку, планируя покорение земель между Рейном и Эльбой.
В сфере религии Тиберий продолжал политику Августа. В какой-то степени сдерживание неримских религиозных течений стало даже более жестким. Примечательно, что, в основном, эти действия проходили через сенат, выступавший в качестве хранителя полисной традиции. В 16 году из Рима были изгнаны маги и астрологи, а двое из них были казнены. В 19 году сенат принял постановление против иудейских и египетских культов, а 4 000 вольноотпущенников, адептов этих культов, были посланы в Сардинию для борьбы с разбоями. В 22-23 годах сенат сократил право асилии в греческих храмах. В плане религиозного оформления власти Тиберий был менее активен, чем Август, однако продолжал воздвигать храмы в провинциях. В 23 году в Малой Азии был построен храм "Тиберию, его матери и сенату", а в 24 году аналогичный храм появился в дальней Испании.
Информация источников о последних годах правления Тиберия содержит сведения о бесконечных процессах, жутких оргиях принцепса на Капри и постепенной передаче власти Гаю. Период "либерализма" закончился, принцепс усилил деспотический курс. В условиях постоянного террора сенат в основном разбирал дела об оскорблении величия, Тиберий вел себя как хозяин, а сенат был настолько запуган террором, что выполнял все его приказы После дела Сеяна Тиберий был в сильной депрессии. Сеян долго пользовался его доверием, и теперь принцепс был настолько потрясен случившимся и боялся заговоров, что девять месяцев практически ни с кем не общался и не решался выйти из виллы.
Число процессов резко возросло. Мы знаем о 52 процессах 31-37 годов. Они становятся более жестокими: 16 обвиняемых были казнены, 11 покончили с собой и только 4 оправдали. Террор последних лет Тиберия значительно превзошел террор при Сеяне. Пиком его стали 31 и 32 года. Тацит упоминает только 4 процесса в 31 году, но их небольшое число вызвано утратой основной части текста. В 32 году произошли 17 процессов, в 33 году - 12. Были уничтожены многие сторонники бывшего префекта. Наконец, в Гемониях принцепс устроил избиение всех оставшихся заключенных, обвиненных по делу Сеяна. Светоний сообщает, что многие кончали с собой, а другие подвергались пыткам. Кроме того, принцепс добил семью Германика, оставив в живых только Гая. В 32 году от голода умер Друз, а в 33 году умерла Агриппина, обращение с которой становилось все более жестоким. Во время процесса умер или покончил с собой Азиний Галл. Обстановка была такова, что даже Кокцей Нерва, проведший все годы пребывания Тиберия на Капри рядом с принцепсом, умертвил себя голодом. После 33 года волна процессов спала, но их общее число оставалось достаточно высоким: в 35 году состоялись 4, в 36 году - 3, а в 37 - 5 процессов.
Наследниками Тиберия остались его внуки, сын Германика Гай и сын Друза Тиберий Гемелл. Оба были для него нежелательны. Гай происходил из уничтоженной принцепсом семьи Германика, и Тиберий не мог ему доверять, а когда стало известно о связи Ливиллы с Сеяном, принцепс вполне мог сомневаться в законности рождения Гемелла. Матери обоих, Агриппина и Ливилла, были жертвами террора Тиберия. Видимо, из-за этого император так и не смог сделать выбор и не особенно заботился об обеспечении их власти. Кроме того, и Гай, и Тиберий Гемелл были еще слишком молоды.
В 33 году Гай стал квестором и, как ранее внуки
Августа, Тиберий и Друз, получил право занимать все
должности на 5 лет раньше положенного срока В 35
году Тиберий написал завещание, по которому Гай и
Гемелл становились равноправными наследниками
имущества принцепса. Как раз в это время Гай начал
подготовку к борьбе за власть.
Сын Германика нашел могущественного союзника в лице Макрона, который понимал, что жить Тиберию осталось недолго, и начал завоевывать доверие нового хозяина.
Жена Макрона Энния по приказу мужа стала любовницей Гая, и тот даже обещал на ней жениться. В начале 37 года Тиберий заболел, и к марту состояние его было так плохо, что врач Харикл заверил Гая и Макрона, что император не проживет и двух дней. Оба стали рассылать послания войскам и наместникам. 6 марта 37 года с Тиберием случился обморок. Решив, что он умер, Гай собрал своих сторонников и был готов провозгласить себя императором. В это время принцепс пришел в себя. Гай и его окружение были в панике, но Макрон приказал задушить больного Тиберия. Тацит, сохранивший эти слова для истории, добавляет: "Так обернулись для него казнью его собственные злодейства и мерзости". И недаром мудрейший из мудрых, Сократ, имел обыкновение говорить, что если бы удалось заглянуть в душу тиранов, то нам представилось бы зрелище ран и язв, ибо как бичи разрывают тела, так жестокость, любострастие и злобные помыслы раздирают душу И действительно, ни единовластие, ни уединение не оградили Тиберия от душевных терзаний и мучений, в которых он сам признался.
Тиберий умер в 37 году в возрасте семидесяти восьми
лет. Обожествлен он не был.
А.Я. Кожурин
Каталогизация удовольствий
(император Тиберий и деструкция
традиционной римской сексуальности)
Феномен удовольствия в культуре. Материалы международного научного форума
Героем этого текста будет римский император Тиберий, превратившийся на долгие столетия в знаковую фигуру эпохи принципата, ставший символом жестокости и утонченного разврата. В рамках данной конференции, разумеется, не место опровергать устоявшиеся стереотипы. Напомним лишь, что еще при жизни Августа Тиберий успешно командовал римскими войсками в иллирийской компании, которую многие современники, и не без оснований, считали самой тяжелой из всех войн с внешними врагами, после пунических войн. Об этом пишет не только Веллей Патеркул в «Римской истории», считающейся официозной, но и Светоний, которого трудно обвинить в симпатиях к Тиберию.
Тиберий
фото: corbis
В данной связи не случайной оказывается характеристика «великий», которой награждает нашего героя О. Шпенглер, противопоставляя его «ничтожному» Августу. Мы попытаемся показать нетривиальность Тиберия в качестве персонажа римского эротического эпоса. Кроме того, интересующий нас император стал персонажем одного из наиболее известных фильмов - символов западной сексуальной революции. Речь идет о «Калигуле» Тинто Брасса, где скандальный режиссер попытался воссоздать картину разврата, царившего во дворце Тиберия на Капри, а роль самого принцепса исполнил П. О"Тул.
Обратимся к «Жизни двенадцати цезарей» Светония, где историк приводит родословную Тиберия, принадлежавшего к знаменитому роду Клавдиев. Представители патрицианского рода Клавдиев прославились как многими выдающимися заслугами перед Римом, так и разнообразными преступлениями. Если говорить об интересующей нас теме, то наибольшую известность получил поступок Клавдия Региллиана, который попытался обратить в рабство свободную девушку, воспылав к ней страстью, что повлекло за собой отделение плебеев и изменение римского государственного устройства (449 г. до н.э.). Показательно, что, говоря о Калигуле, Светоний акцентирует внимание на добродетелях его родителей, в случае Нерона, напротив, на отрицательных личностных качествах предков, а вот в родословной Тиберия им подчеркивается совмещение благих и преступных деяний.
Действительно, в сравнении с явно безумным преемником и гаерствующим Нероном, Тиберий выглядит человеком, несомненно, вменяемым, ответственным за свои поступки и в этом отношении загадочным. Так даже Тацит, испытывавший по отношению к Тиберию негативные чувства, был вынужден выделить в жизни героя нашей статьи несколько периодов. В «Анналах» мы обнаруживаем следующую характеристику Тиберия: «жизнь его была безупречна, и он заслуженно пользовался доброй славой, покуда не занимал никакой должности или при Августе принимал участие в управлении государством; он стал скрытен и коварен, прикидываясь высокодобродетельным, пока были живы Германик и Друз; он же совмещал в себе хорошее и дурное до смерти матери; он был отвратителен своею жестокостью, но таил ото всех свои низкие страсти, пока благоволил к Сеяну или, быть может, боялся его; и под конец он с одинаковой безудержностью предался преступлениям и гнусным порокам, забыв о стыде и страхе и повинуясь только своим влечениям» (VI, 51. Пер. А.С. Бобовича).
122
П. Киньяр в книге «Секс и страх» обращает внимание на странную для правителя
склонность Тиберия к уединению, называя его императором-анахоретом (Киньяр П.
Секс и страх: Эссе. М, 2000. С. 22). Можно при этом вспомнить, что наш герой
неохотно принял единоличную власть после смерти отчима и даже предлагал сенату
возродить республику, но эта идея была сенаторами практически единодушно
отвергнута. Кроме того, вскоре после того, как Тиберий занял высший
государственный пост, было раскрыто несколько покушений на его жизнь. Тацит
объяснял склонность Тиберия к уединению вполне прозаическими причинами -
стремлением скрыть от сограждан свою жестокость и сладострастие, причем
знаменитый историк повторяет данное объяснение в нескольких местах «Анналов» (IV,
57; VI, 1). Впрочем, он приводит и другое толкование поведения императора, - в
старости Тиберий стыдился своего облика (когда он пришел к власти ему было уже
56 лет, а Рим он покинул в 68 летнем возрасте).
Следует заметить, что, еще не покинув Рим, император проявил склонность к роскоши и излишествам, хотя в молодости он участвовал в ряде военных походов, где вел себя образцово - ел, сидя на траве, спал без палатки, в любое время суток принимал посетителей и т.д. Так вот, произнеся в сенате речь против Цестия Галла, старого развратника и мота, Тиберий, спустя несколько дней сам напросился к нему на обед, приказав, чтобы ничего из обычной роскоши не было отменено и за столом прислуживали обнаженные девушки. Также еще в Риме император учредил должность распорядителя наслаждений, на которую назначил римского всадника Тита Цезония Приска, что было внове. Впрочем, данное новшество прижилось и, напр., в окружении Нерона мы встретим Петрония - арбитра удовольствий (гипотетического автора знаменитого «Сатирикона»).
Мы переходим к наиболее интересному для данной работы аспекту жизни Тиберия, характеризующему его как своеобразного каталогизатора удовольствий. Обратимся к Светонию, который писал в «Жизни двенадцати цезарей»: «на Капри, оказавшись в уединении, он дошел до того, что завел особые постельные комнаты, гнезда потаенного разврата. Собранные толпами отовсюду девки и мальчишки - среди них были те изобретатели чудовищных сладострастии, которых он называл «спинтриями» - наперебой совокуплялись перед ним по трое, возбуждая этим зрелищем его угасающую похоть» (Тиберий, 43. Пер. М.Л. Гаспарова). Между прочим, в числе спинтриев начинал свою придворную карьеру Вителлий - один из двенадцати цезарей. Говорили, что первое возвышение отца Вителлия было следствием сексуальных услуг, оказанных его сыном императору на Капри.
А вот что мы находим о каприйских развлечениях Тиберия в «Анналах» Тацит: «Тогда впервые вошли в обиход такие неизвестные прежде слова, как селларии и спинтрии - одно, связанное с названием гнусного места, где совершались эти распутства, другое - с чудовищным его видом» (VI, 1). Впрочем, Тацита больше всего возмущало то, что объектом императорского сладострастия выступали свободнорожденные юноши, которые прельщали Тиберия не только телесной красотой, но одни - целомудрием юности, другие - знатностью рода. Как и большинство обличителей подобного толка, автор «Анналов» был возмущен по сути дела не столько поступками принцепса, сколь-
123
ко тем, что его жертвами становились «свои», представители римской аристократии.
Последних рабы императора либо силой, либо посулами завлекали на Капри. Тацит в
данной связи даже сравнивает римского императора с восточным деспотом, что
свидетельствует о крайней степени неприятия, - как самого стиля правления
Тиберия, так и его сексуальных предпочтений.
Продолжим, однако, наш каталог. «Но он пылал еще более гнусным и постыдным пороком: об этом грешно даже слушать и говорить, но еще труднее этому поверить. Он завел мальчиков самого нежного возраста, которых называл своими рыбками, и с которыми он забавлялся в постели». И опять-таки следуют ссылки на старость нашего героя, его неспособность удовлетворить эротические желания традиционным способом. Между тем, в этом же отрывке сексуальная мощь императора выглядит более чем убедительно: «Говорят, даже при жертвоприношении он однажды так распалился на прелесть мальчика, несшего кадильницу, что не мог устоять, и после обряда чуть ли не тут же отвел его в сторону и растлил, а заодно и брата его, флейтиста; но когда они после этого стали попрекать друг друга бесчестием, он велел перебить им голени» (Тиберий, 44). Таким образом, Тиберий обвиняется автором «Жизни двенадцати цезарей» уже не только в педерастии, но и в кощунстве.
Однако не только «материально-телесный низ», но и глаз Тиберия требовал удовлетворения. Так на Капри по его приказу в лесах и рощах были устроены Венерины местечках, где юноши и девушки изображали фавнов и нимф. Равно и жилище его было украшено картинами и статуями непристойного свойства, а в разложенных повсюду книгах Элефантиды любой участник оргии мог найти образец той сексуальной позиции, принятия которой от него требовал император. Особенно возмущает Светония тот момент, что Тиберий согласился принять в дар картину Паррасия, изображавшую совокупление Мелеагра и Аталанты, хотя ему и предлагалось получить вместо нее миллион деньгами, если сюжет его смутит. Паррасий - знаменитейший греческий живописец, считающийся родоначальником жанра порнографии. На одной из картин он изобразил обнаженной свою возлюбленную - гетеру Феодоту.
Предметом вожделений Тиберия были и матроны, о чем свидетельствует Светоний. «Измывался он и над женщинами, даже самыми знатными: лучше всего это показывает гибель некоей Маллонии. Он заставил ее отдаться, но не мог от нее добиться всего остального; тогда он выдал ее доносчикам, но и на суде не переставал ее спрашивать, не жалеет ли она. Наконец, она во весь голос обозвала его волосатым и вонючим стариком с похабной пастью, выбежала из суда, бросилась домой и заколола себя кинжалом» (Тиберий, 45). После этого в народе популярной стала следующая стихотворная строка: «Старик-козел облизывает козочек!».
Что же в поведении Тиберия оказалось неприемлемым для римских нравов? П. Киньяр, чья работа упоминалась нами выше, замечает, что для римлян пассивность -нечто непристойное. Поступки, допустимые по отношению к рабу или вольноотпущеннику, оказываются абсолютно неприемлемыми, если их совершают в отношении к свободнорожденным (Киньяр П. Указ. соч. С. 10). В этом отношении Тиберий, подвергающий содомии молодых людей из знатных семей, нарушает фундаментальное табу. Правда, справедливости ради, заметим, что своеобразными предшественниками этих
124
молодых людей был, напр., Юлий Цезарь, состоявший в молодости любовником
вифинского царя Никомеда, равно как и Октавиан Август, добившийся своего
усыновления Цезарем «постыдной ценой».
Еще одним моментом в поведении Тиберия, неприемлемым для строгих нравов римлян, было использование им в сексуальных играх куннилингуса. При этом он не делал исключения в отношении матрон. Именно в данном ключе П. Киньяр интерпретирует домогательства императора в отношении Маллонии. Между тем, любовное чувство, которое матрона проявила к мужчине, в том числе к и законному мужу, - нечто абсолютно чуждое для старых римских нравов. Понятно, что нравы эти претерпели заметную коррозию ко времени правления Тиберия, но многие о них помнили - одной из них и была Маллония. Мы же отметим революционный характер сексуальности Тиберия, - здесь его предшественником может быть признан Овидий Назон, утверждавший равное право полов на удовольствие. Именно это, по мнению Киньяра, вызвало гнев Августа, стремившегося выступить в роли блюстителя старых нравов, и ссылку в Томы, где великий поэт окончил свои дни.
Показательно, что одним из первых деяний пришедшего к власти Калшулы был разгром тибериевского сексуального рая. «Спинтриев, изобретателей чудовищных наслаждений, он выгнал из Рима - его с трудом умолили не топить их в море» (Гай Кали гула, 16). Впрочем, в дальнейшем Калигула, также как и его предшественник, проявил себя человеком необузданным в желаниях, в том числе и сексуального характера, хотя и не достиг в них тибериевской изощренности. С точки зрения римлян эти желания, за исключением кровосмесительной связи с сестрами, представлялись более или менее традиционными. Каталогизация удовольствий возродилась во время правления Нерона, который превзошел Тиберия в деструкции традиционного поведения римлянина, превратив свое тело в объект содомии со стороны вольноотпущенника.
Так у Светония речь идет о связи Нерона с вольноотпущенником Дорифором, которому принцепс отдавался, «крича и вопия как насилуемая девушка» (Нерон, 29). А вот, что рассказывается о развлечениях императора в «Анналах» Тацита: «сам Нерон предавался разгулу, не различая дозволенного и недозволенного; казалось, что не остается такой гнусности, в которой он мог бы выказать себя еще развращеннее; но спустя несколько дней он вступил в замужество, обставив его торжественными свадебными обрядами, с одним из толпы этих грязных распутников (звали его Пифагором); на императоре было огненно-красное брачное покрывало, присутствовали присланные женихом распорядители; тут можно было увидеть приданое, брачное ложе, свадебные факелы, наконец все, что прикрывает ночная тьма и в любовных утехах с женщиной» (XV, 37).